Арт

Как движется «Лёд». Владимир Сорокин в заложниках беларусского интеллектуализма

3922 Максим Жбанков

Владимир Сорокин и Светлана Алексиевич. Фото: Радыё Свабода

 

Писатель нужен, чтобы было у кого списать. Отзеркалить свои страхи. Опредметить фобии. Украсть словарь и растаскать на цитаты. Литератор – вечный коверный в шапито наших робких душ: он набивает шишки, пока ты шелестишь фантиками конфет. Он строчит кровью, пока ты разливаешь чернила. Разумеется, если это настоящая литература. А ты – трушный юзер.

Юзеры сбиваются в публику, чтобы им показали райтера. И ждут, что тот пройдет по воде и взлетит над суетой аки горний ангел. Они приходят взять чужой энергии. И почему-то зовут это интеллектуальным клубом. В понедельник состоялась очередная попытка коллективной (ре)анимации: в минском Дворце искусств давали Владимира Сорокина.

Придуманный нашей уважаемой нобелисткой полгода назад клуб столичных умников оказался славным по замыслу и ущербным по исполнению. Прежде всего потому, что он родом из позавчера – из прекрасного далеко, где на ура разлетались солидные тиражи толстых журналов, за билетик на Евтушенко рвали глотки, дефицитное печатное слово служило теневой валютой, а слово «Бродский» с ходу вызывало оргазм.

Малая родина отечественных книжников – не самиздат и андерграунд, а общество групповой дрессировки и духовных зависимостей. С полной готовностью возлюбить очередного дрессировщика. А в его отсутствие переживать перманентный стресс.

Сама идея наладить цикл гастролей мастеров вербального эквилибра исходила, судя по всему, из двух базовых посылок. Первая: народу хочется ответов. Вторая: сам он их отыскать не способен.

В чем тут прокол? В том, что такой расклад изначально обречен не править травмы постсоветских сердец, а активно их воспроизводить. Синхронно завышая как уровень нашей житейской беспомощности, так и способность заезжих звезд ее лечить и ублажать.

Такая ролевая игра обманывает обе стороны. Поскольку вписывает собравшихся в клуб ментальных терпил. А приглашенных авторов автоматически выводит в небожители и капитаны наших сердец. В этом спектакле и те, и другие получают чужие роли. И – что вполне естественно ­– блестяще их проваливают. Клубный визит московско-берлинского литератора Владимира Сорокина подтвердил это с последней, как сказал бы Мандельштам, прямотой.

Разговор откровенно не вышел. Ну просто совсем никак. Потому что ведущий слишком старался. Гость не старался в принципе. А хозяйка клуба обошлась, как обычно, общими призывами дружить и искать ответы, которых «у нас почти нет».

Владимир Сорокин и Светлана Алексиевич. Фото: Радыё Свабода

 

В результате после рекордно короткого – где-то минут десять ­– спича Сорокина, с ходу сообщившего, что ему к собственным текстам добавить, в общем-то, нечего, встреча перешла в увлекательный формат хаотичного вербального пинг-понга перед замороженной аудиторией. Модератор играл со своими домашними заготовками. Гость играл в стеночку. А обалдевший от такого счастья минский бомонд тихо наблюдал, как движется лёд.

Командной игры не случилось. Потому что команды просто не было. Событие – ну, ладно, предполагаемое событие – монотонно рассыпалось на глазах, оседая в душном зальчике Дворца искусств бумажным конфетти чужих цитат, странных ссылок, поспешных суждений и долгих пауз.

Гость, впрочем, был не просто задумчив, а предельно отчужден. Казалось, он весь вечер слушал какое-то другое радио, реагируя на окружающих с очевидным запозданием. Возвращался из астрала и каждый раз заново пытался понять: кто эти люди и чего, собственно, от него хотят?

Выражение общей озадаченности, застывшее на лице Сорокина, можно было прочитать по-разному. Как знак страшной усталости. Как реакцию на общий уровень подготовки ивента: «Алексей, это не один, а шесть вопросов…» Как жуткую скуку. Или честную демонстрацию ощущения полного попадалова (неважно, по чьей вине).

Гость демонстрировал тактику суданско-монгольского циркового кун-фу, виртуозно уклоняясь от точных дефиниций, жестко блокируя любые попытки обострить разговор, великолепно пренебрегая дефектами звуковой аппаратуры, умело уходя от захватов («ну, можете звать меня постмодернистом…») и добивая банальностями типа «метафизика – это больше чем физика…»

Самым смелым образом оказался «ржавый "Титаник"». Самым резонансным посылом – мягкая готовность принять Нобелевскую премию. Как образцовый советский дипломат, автор самых психоделичных текстов новейшей русской литературы был предельно сдержан в оценках и снисходителен в оценках собратьев по цеху: «Ну что ж, туда ему и дорога…»

Нет, сэр, тут ничего не может быть использовано против вас. Да, сэр, мы уже вызвали вашего адвоката.

Черт, а чего еще вы ждали от бесплатного шоу?

Блестящий стилист, парадоксальный рассказчик и точный диагност эпохи, в предложенном формате Владимир Сорокин выглядел скучающей посредственностью. Что это значит? Только то, что ущербен сам формат.

Полемика, тусовка, мастер-класс, мысли вслух, светский парад-алле… Все сразу – и ни один сюжет не дожат до конца. Настройка события – начиная от качества звука и модерирования, заканчивая проработкой темы и подбором гостей – дефектна. Она уже сейчас пугает и отталкивает. А при закреплении успеха имеет все шансы стать катастрофичной.

Если все громкие призывы к росту внутренней свободы оборачиваются общим забалтыванием культурной среды – значит, хватит гнать шлак. Нам нужны не светские салоны и гастрольные визиты, а ментальные техники ближнего боя и критическая полевая хирургия. Болевое введение в новую культурную ситуацию.

Без этого не выжить. А вот без очередного явления Бодхидхармы – легко.

Читайте также по теме:

Сжечь во время прочтения. «Классический» роман от Сорокина

Шляпа, оставленная на антресоли. Швейцарский дневник Виктора Мартиновича

Бизнес и литература. Собрать разрозненные тусовки в сеть

Комментировать