Политика

PiSова победа. Что означает новый политический расклад в Польше

В воскресенье в Польше прошли парламентские выборы. Правящая консервативная партия «Право и справедливость» (PiS) получила больше всех голосов – почти 44 процента. Это на 7 процентов больше, чем у нее было на парламентских выборах в 2015 году. Оппоненты правящей партии предостерегали, что если она снова выиграет право единолично сформировать правительство еще на четыре года, то наступление на гражданские свободы, судебную систему и атаки на оппонентов через фактически приватизированные PiS публичные медиа покажутся детскими играми. Но является ли нынешняя победа правых популистов «черным сценарием» для польской демократии? Разбираемся.

«Право и справедливость» – типичная для Европы партия консервативного толка, ставящая на «традиционные ценности». Подобных на нашем уютном континента хватает. Только вот получив власть в 2015 году (когда она единолично получила большинство и в верхней, и в нижней палате польского парламента, а также пост президента), PiS начала демонстрировать, что такое «традиционные ценности» в ее понимании.

Первым шагом стало подчинение польского Конституционного суда исполнительной ветви власти. Далее – фактически рейдерский захват публичного телевидения, после чего основной новостной выпуск дня Wiadomosci стал достойным уровня Владимира Соловьева – настолько бессовестно там хвалили власть и очерняли оппозицию. Затем была попытка подчинения Верховного суда, которая закончилась тем, что Евросоюз начал процесс против Польши за попытки размыть раздел между тремя ветвями власти.

Активничала PiS и на фронте «семейных ценностей». В частности, партия попыталась полностью криминализировать аборты – не удалось, поскольку это вызвало такую волну протестов, что традицоналисты испугалась за свой рейтинг. Лидеры партии постоянно требовали от Германии репараций за Вторую мировую войну, поддерживая в своем электорате имидж «борцов за справедливость». Европейский союз от ведущих лиц государства эпохи «Права и справедливости» удостаивался эпитетов «выдуманное сообщество» (президент Дуда), а флаг ЕС – «унийна шмата» (Кристина Павлович, депутат Сейма от этой партии).

Прирученное публичное телевидение регулярно пускает в эфир пропагандистские ролики про «шариат на улицах Парижа». Ультрарадикалы получили возможность  каждый год беспроблемно маршировать по улицам Варшавы с благословения лидера PiS Ярослава Качиньского. Риторика против мигрантов приобрела массовый характер, а количество преступлений на почве ненависти увеличилось в разы.

То, что что-то «пошло не так», стало ясно после местных выборов 2018 года, когда правящая партия проиграла в выборах на пост президента (мэра) всех крупных городов Польши, а в национальном масштабе получила всего 36 процентов голосов. После этого партия полностью отказалась от анти-европейской риторики (величие величием, но покричав «Польша для поляков» в воскресенье, крикуны садятся и едут в Берлин, потому что «завтра на работу»). Возможность работать в ЕС и делать бизнес с ЕС для среднего поляка исключительно важна, потому при всей любви половины польского электората к «величию» за нахождение страны в Евросоюзе высказываются 90 процентов поляков.

В общем, правящая партия решила, что надо адаптироваться. Вместо ЕС, который внезапно стал лучшим другом, врагом назначали лично Еврокомиссию, польскую оппозицию и LGBT-сообщество. Машина пропаганды продолжала работать – просто лила помои на другую группу.

Стратегия сработала. В 2019 году на выборах в Европарламент PiS получила 45 процентов. Примерно столько же – 44 процента – партия получила и на прошедших парламентских выборах. Но поводов для радости у PiS на самом деле стало меньше.

Во-первых, прирост в 7 процентов относительно 2015 года означает… на 5 депутатских мандатов меньше. Этот парадокс случился за счет того, что в парламент прошло больше партий, чем в прошлый раз. Сейчас PiS имеет большинство всего в пять мест (235 мандатов против 231 требуемых для большинства голосов в Сейме). Более того, оппозиция смогла объединиться и лишить PiS большинства в Сенате (верхней палате парламента).

Что это означает? Во-первых, за Сенатом остается последнее слово в вопросах, относящихся к Конституции, что делает любую попытку изменений основного закона страны как минимум проблематичной. Во-вторых, Сенат может тормозить законодательный процесс, что усложнит дальнейший потенциальный развал демократических институтов Польши. В третьих, Сенат имеет право назначения на некоторые должности с государственных органах.

И основное. В следующем году Польша будет избирать президента. PiS так и не смог получить в парламенте большинство в три пятых – а оно позволило бы налагать вето на решения президента. То есть если в середине 2020 года в президентский дворец сядет представитель оппозиции, то контроль нижней палаты польского парламента, который имеет правящая партия, станет просто бессмысленным. И пусть ставленник PiS Анджей Дуда пока держится в опросах крепко – это мало что значит.

Польская политика доказала свою капризность. В 2015 году никто не верил в проигрыш тогдашнего президента Коморовского. Итог выборов же был иным. Он может быть иным и сейчас – особенно с учетом того, что в польскую политику может вернуться Дональд Туск, чья каденция как президента совета Евросоюза истекает в октябре.

Читайте дальше:

Военный, который закончил войну. Беларусский след в Нобеле для Африки

Приятное совпадение. Что даст Беларуси подписание визового соглашения с Евросоюзом