Жизнь

Возвращение клубного Нобеля. Позеры взамен гастролеров

2277 Максим Жбанков

Фото: Сергей Сацюк, БелаПАН

 

Ждали свободных – приходит массовка. Хотели капитанов мысли – получите фасонных позеров. Это не лечится ротацией героев. Единственный способ: выключить звук. Растить не публику, а райтеров. Вместо машин любви запустить фабрики смыслов. Максим Жбанков пишет про перезапуск интеллектуального клуба Светланы Алексиевич.

Пауза в полтора года. Достаточно ли этого для качественного сдвига? Интеллектуальный клуб нобелистки Алексиевич – изначально странный микс интеллигентских посиделок и светского салона – в финале своей предыдущей стадии откровенно выдохся, вызывая к нашей терпеливой публике странных гостей с невнятной мотивацией.

Нынешний перезапуск проекта прекрасен обращением к местным талантам. Выяснилось, что у нас есть достойные спикеры. А чтобы публика как следует порадовалась, нам представили сразу двоих: актуальных литераторов Альгерда Бахаревича и Виктора Мартиновича. Как бы поспорить. Как бы схлестнуться позициями. В качестве рефери на интеллектуальный ринг литовского посольства выставили опытную журналистку Светлану Калинкину. Гонг! Бокс! Постарались в меру сил. Но зачем был нужен весь этот джаз?

На уровне стартовой идеи всё, наверное, выглядело замечательно: позвать крутых литераторов и пусть они поспорят! Но это сработало бы лишь в случае реального позиционного конфликта и четкой режиссуры дискуссии. В нашем случае не случилось ни первого, ни второго.

Высокие стороны без конца дипломатично соглашались друг с другом, подхватывали мысли условного оппонента, временами звучали буквально в унисон. Неловкие попытки ведущей хоть как-то обострить ситуацию сводились к озвучке загадочных тезисов типа «Мы – нацыя кампрамісаў!», аппеляциям к «простым людзям» и заявлениям, что беларусов объединяет тюремное заключение. Любой сюжетный поворот одинаково легко подхватывался собеседниками, что превращало беседу в сеанс групповой хореографии. Или синхронного плавания.

Сперва про судьбы нации, потом про личный выбор, дальше про «дзве Беларусі» – потом про единую (как выяснилось, невозможную). Про христианские ценности, грядущие люстрации и тюремное братство. И что «вось у нас з Альгердам у дзяржаўных тэатрах ідуць песы», про национальную идею и общие травмы…  «Я – человек баррикадной культуры…», «А я прэзідэнту так і сказала: «Вы врете!» Я против компромиссов. Но если нельзя иначе – за. Нет, мы, писатели, не политичны! Да, мы, писатели, политичны: вот тут столько политичного озвучили!

Техничный интеллигентный гон, который мог звучать вечно. Или не прозвучать вовсе.

Пару аттракционных персонажей свели на площадке невнятной темы, что было заметно еще на стадии рекламных анонсов. Поговорим о компромиссах. Нет, о сближении двух Беларусей. Нет, всё же про компромисс. Или про сближение как компромисс? Да ладно, какая разница! Вот позвали в посольство. Запустили стрим. Публику приличную собрали. Работаем. Мы же профи.

Но в этом главный подвох. Размытость смыслового поля автоматически включает аварийный режим агрессивной самопрезентации: «Нет сюжета – добьем харизмой!» Заполним пустоты собой. «А вось я…» «А вось мы…»

Нет, они реально прекрасны. Взрывной Альгерд. Ласковый Виктор. Но что с этим счастьем делать два часа?

Одна из популярных среди умников сказок про умника – вера в его универсальную применимость. В способность интеллектуала бурить взглядом сталь, разгонять облака над гаротнай старонкай, пасти народы и излагать смысл жизни в трех понятных словах. Сказка настолько живуча, что в нее периодически проваливаются сами беларусcкие умники.

Но почитайте наших литераторов. Ладно. Просто посмотрите на наших литераторов. С какой стати они должны давать вам политические рекомендации, культурологические разборы, социологический анализ и этические ориентировки? Парни пишут тексты. Парни делают бизнес. Сами открыто об этом говорят.

Спросите их про тексты. Кто придумал, что они должны еще и отвечать за страну?

Грузить спикеров завышенными запросами, очевидно превышающими уровень их компетенций – верный путь словить поток банальностей. Что, собственно, и произошло.

Заявленный изначально «острый» разговор забуксовал уже в первой фазе, когда Мартинович с ходу отказался от собственной (годичной свежести) идеи о «сближении двух Беларусей». Еще не начатая дискуссия обнулилась на старте. И окончательно сдулась где-то на тридцатой минуте, усохнув до плоских реприз вроде «беларусы – чэмпіёны па шэнгенах», «большасць не разумее, што жыве ў краіне», «але ж ёсць хрысціянскія каштоўнасці», «не даруем, не прасцім», «кожны робіць тое, што у яго атрымліваецца лепш», «ратаваць дзяцей», «культуры не патрэбны міністры», «я не буду вылучацца ў прэзыдэнты», «трэба тэрмінова штосьці рабіць з кіно!»

А под занавес – прощальное слово ведущей: «Усё нашае жыццё кампраміс…» Спасибо, родная. Шикарный финал.

Кто-то явно завалил домашку. А слабо было с Мартиновичем поговорить о его лояльности авторитарному работодателю – начальству вильнюсского ЕГУ? Или с Бахаревичем – о его давнем конфликте с Союзом писателей? Вышел бы совсем другой расклад. Неудобный. Не тот.

Клубу нобелистки по-прежнему мешает режим взаимного обожания и неизбывная комплиментарность. Любой как бы конфликт переходит в как бы овацию.

Вероятно, в этом и заключается глубинный смысл и оправдание всей долгосрочной затеи: ритуальные движения в пространстве персональной славы звездного автора. Производство условной значимости в присутствии условно согласных. Ждали свободных – приходит массовка. Хотели капитанов мысли – получите фасонных позеров.

А это не лечится ротацией героев. Единственный способ: выключить звук. Растить не публику, а райтеров. Вместо машин любви запустить фабрики смыслов.

Стажировки для молодых авторов. Креативные семинары. Да хотя бы один нормальный книжный магазин на всю синеокую – где можно было бы без проблем купить польские, немецкие и украинские новинки. Охота вложиться? Вложитесь в них.

Иначе все останется как есть – бессмысленной растратой ресурсов в режиме шумового вещания.

Читайте дальше:

Радио Тишина. Как мы молчим о культуре

Как движется «Лёд». Владимир Сорокин в заложниках беларусского интеллектуализма

Альгерд Бахарэвіч. Мае дзевяностыя

Виктор Мартинович. Хоровое пение в безвоздушном пространстве

Комментировать