Арт

World Press Photo 2017. Террор против человека в cтоптаных башмаках

Несколько дней назад в Амстердаме озвучили результаты главного фотожурналистского конкурса планеты. «Кадром года» признано фото с места убийства российского посла в Турции Андрея Карлова. На снимке Бурхана Озбиличи – Мевлют Мерт Алтынташ, все еще сжимающий в руке пистолет, и тело только что застреленного им дипломата.

Несомненно, турецкий фотожурналист сумел запечатлеть пиковый момент эмоционального напряжения, кульминацию развернувшейся на его глазах трагедии. Но этическая сторона «победы» этого изображения вызвала неоднозначную реакцию – ведь эти кадры вполне могут сойти за пропаганду визуального насилия.

Посольство России в Анкаре к выбору жюри отнеслось резко: он был назван обескураживающим. «Полнейшая деградация нравов и моральных ценностей. Глубоко сожалеем, что в погоне за славой, отдающей гнильцой, в ход идут любые средства. Пропаганда ужаса террора недопустима», – гласит одна из последних записей на официальной странице посольства в Facebook.

Там же в ленте – снимок с портретом погибшего Андрея Карлова на фоне моря венков и цветов. Соболезнования в комментариях – на русском и на турецком. Но эта часть истории почти не была замечена медиа, которые могли бы превратить произошедшее в повод заявить о необходимости солидаризации, о жуткой хрупкости мира и человеческой жизни, о том, что перед лицом смерти мы все равны.

Но СМИ описывали это событие в контексте культивации страха и разговоров о разгаре «войны нового типа». Миллионы просмотров получили материалы именно такой тональности. Фотографии Бурхана Озбиличи с места убийства уже названа журналом «Time» «иконическими» – а теперь еще получили и главный приз World Press Photo.

Турецкий фотожурналист точно не гнался за славой. Классик военной фотографии Роберт Капа говорил: «Если ваши фотографии недостаточно хороши – значит, вы были недостаточно близко». Озбиличи был очень близко – и выполнял свой профессиональный долг в условиях реальной угрозы для своей жизни.

«Я сразу понял, что это происшествие невероятной важности. Я всего лишь журналист. Я стараюсь документировать, записывать, наблюдать историю. Поэтому я просто пытался делать свою работу», – объясняет сам фотограф.

Оказавшись в экстремальной ситуации, он проявил выдержку и профессионализм, и его единственным оружием была камера – на выставке, ставшей местом трагедии, фотограф сделал около ста кадров.

«Журнал» также рекомендует:

 

«Выбор победителя пытается возродить ощущение и восприятие профессии фотожурналиста в современных реалиях, равно как и ощущение нами этого мира. Спонтанного, ситуативного и небезопасного. Когда ты ждёшь одного, а происходит совершенно другое», – прокомментировал для «Журнала» итоги WPP-2017 беларусский фотожурналист Сергей Гудилин, неоднократный победитель конкурса Belarus Press Photo.

«Кадр–победитель – очень сильный образ современности. В нем всё: позерский террорист-метросексуал, пасторальные фотографии на фоне, погибший посол, не испугавшийся фотожурналист. Здесь очень много вещей, над которыми можно думать. Поэтому выбор жюри, как бы не интерпретировали саму фотографию и какой бы контекст ее тиражируемости не задавали, мне нравится», – резюмировал Гудилин.

Действительно, вопросы этического плана связаны не с самой работой турецкого фотографа. Проблема шире – медиа хотят максимально ярко и драматично представить новость. При этом из поля зрения выпадают не столь очевидные, но не менее масштабные последствия столкновения зрителей с «иконами» агрессии.

Известный российский фотограф, неоднократный лауреат World Press Photo Сергей Максимишин на своей странице в Facebook написал об «ощущении неразрешимого этического противоречия» от этого снимка:

«Первое: фотография года действительно выдающаяся. Второе: я думаю, своим решением жюри превратит ее в икону терроризма. Это же не задрипанный фанатик с ржавым ятаганом и одной извилиной, а прекрасный юноша в хорошем костюме, отдавший много обещавшую жизнь за идею. Плакат: «Терроризм – это красиво. Делай, как я!» И сейчас этот плакат будет растиражирован по всему миру в миллионах копий. Ну, и третье, конечно. Страшно представить, каково родственникам убитого человека видеть это снова и снова. И каково читать интервью торжествующего обладателя «Золотого глаза». И как к этому относиться?».

Еще интересное по теме:

 

Медиа должны пересмотреть свою ответственность перед аудиторией – такую мысль в интервью «Журналу» высказал канадский фотограф Дональд Вебер, призер и член жюри многочисленных международных фотоконкурсов:

«Фотография сегодня больше, чем когда-либо, нуждается в осторожном и внимательном обращении. И это касается не только того, как она будут использована, но и самого процесса ее создания. При каких условиях были сделаны снимки? Какие политические события им сопутствовали? В какой степени мы, как представители визуальных медиа, окажемся замешанными в распространение оружия визуального насилия?»

Современный человек погружен в мир визуального – и чрезмерно уповает на «правду от Google». Но не зря же словами 2016 года названы «пост-правда» и «сюрреальность». Они точно описывают наши взаимоотношения с миром.

В этих условиях очень важно найти твердую точку опоры. Раньше эту функцию выполняли СМИ – но сегодня их роль кажется весьма шаткой.

«В современном обществе существуют сложные нарративы. Большая часть пропаганды тоже визуальна, – сказал в интервью «Журналу» Дональд Вебер. – Люди, ведущие войны в 21 веке, хотят превратить медиа в площадку для продвижения визуального оппортунизма или нагнетания страха. Но изображения могут использоваться и во благо – рассказывая правду и обеспечивая прозрачность».

Жестокий вызов для медиа. Примут ли они его – и как справятся с этой задачей? Возможный ответ – в удержании фокуса публичного высказывания на человеке. А именно его разглядел в фотографии года Сергей Максимишин, который утверждает, что главное в ней – это… стоптанные башмаки убитого:

«Террорист торжествует: он стрелял в функцию и убил функцию. Но мы видим то, чего не видит преступник: убит человек. Человек в стоптанных башмаках».

Читайте также: