Арт

«А ты не Горват, а я была так рада…». Что не так с премией Гедройца

Змитер Бартосик, лауреат премии имени Ежи Гедройца 2017 года. Фото: Татьяна Ткачева

 

В пачке наших литературных наград премия Ежи Гедройца – пожалуй, самая значимая. Поскольку за ней – яркая история культурного деятеля, мыслителя и политика. Минского мальчика, выросшего в фигуру глобального масштаба. Верившего в лучшую Европу и новую Беларусь так, как до сих пор мало кто верит.

Шесть лет назад старт проекта был симпатичен не только как редкий опыт внятной польско-беларусской культурной инициативы. Тогда он смотрелся попыткой оживить локальный литературный процесс, активизировать его европейский вектор.

Сейчас «Гедройц» выглядит дежурной раздачей слонов, коллективным ритуалом неясного предназначения. Быстрым праздником наличного словарного запаса.

В лучшей реальности литературная награда означает повышение статуса. Живая индустрия культуры продает репутации, торгует титулами, активно лепит вокруг очередного победителя яркое рекламное поле. Премия – не просто яркий стикер на твоей новой/старой книжке. Это новое место на полке. Способ повысить тиражи и гонорары. Резонансное публичное событие, превращающее автора – пусть на короткий срок – в ажиотажно востребованную поп-звезду. Это авторитетная профессиональная экспертиза, позволяющая выделить значимое и перспективное. Это, наконец, попытка обозначить актуальные тренды и выделить перспективные точки роста.

Иначе говоря, премии работают как составная часть литературного процесса. Там, где он есть. И превращаются в нечто совершенно иное там, где он под вопросом.

В самой стартовой идее «Гедройца» было что-то отчаянно прекрасное. Как в любом романтическом предприятии. Придут добрые соседи и спасут нам беларусскую литературу. Что ж, спасибо соседям. Но славная акция по поддержке беллита изначально была невнятно сфокусирована и подменяла механику эффективного действия пафосной риторикой «поддержки и популяризации». То, что годилось для пресс-релизов, стало очевидно недостаточным для практической реализации проекта.

Самое очевидное: принципиальное несоответствие масштаба изначально заявленных задач и реальных плодов многолетней деятельности. Не видно расширения поля влияния беллита. Не стало больше серьезной медийной поддержки (сетевой хайп не в счет). Нет роста тиражей и системной промоции лауреатов. Всё то же ручное управление культурой, опора на единичные акции и декоративные постановки. Система ритуальных поклонов и приседаний, неспособная превратить сонных лемуров в гигантов танцпола.

Как запустить и оживить беллит? Чем помочь авторам? Сколько их нам нужно – наших авторов? А сколько наших авторов нужно Европе? И что, вообще, лучше растить: книжки или райтеров?

«Гедройц» не ответит. Возможно потому, что он в принципе не про это. Станет проще, если принять его реальный (а не заявленный) статус: микс дипломатического раута с раздачей подарков. Пластический театр взамен роста культуры.

Виктор Шнип и Людмила Рублевская, обладательница второго места по мнению жюри премии Гедройца-2017. Фото: Татьяна Ткачева

 

Тогда легко объяснить массу странностей. И крайнюю размытость задач. И стабильное отсутствие четко прописанных критериев оценки. И сплав в общий поток номинантов беллетристики и эссеистики. И практическое отсутствие в этом году польской составляющей (некогда) международного жюри. И скромный наградной лист в диапазоне от денежной премии (усохшей, к слову, с прошлого года ровно вдвое) до творческой поездки и издания книжки героя. И нынешнюю победу сборника радиорепортажей Змитра Бартосика – никак не беллетристики и уж точно не коллекции эссе.

Лишенная внятной политики отбора и оценки, механизмов долгосрочного продвижения и публичного веса за пределами литтусовки, премия превратилась в банальную единовременную выплату с почти комическим акцентом: «Ха-ха, этот в третий раз второй! Ой, а тот опять третий?».

Стабильно возникает эффект непрозрачной игры с привкусом циркового аттракциона: куда занесет в этот раз? В сентиментальные мемуары или авантюрный роман? В евро-трип маргинального анархиста, национал-психоделику, провинциальный детектив или субтропический дауншифтинг?

Пожалуй, самое уязвимое тут – позиция жюри, которое в отсутствие дорожной карты руководствуется интуициями и традиционно предпочитает не формировать повестку дня, а реагировать на то, как ее прописывают другие. Эксперты сдают игру авторам и привычно извиняются за свой приговор.

Члены жюри премии имени Гедройца Тихон Чернякевич и Павел Кастюкевич и президент Беларусского ПЭН-центра Андрей Хаданович. Фото: Татьяна Ткачева

 

Без заинтересованной публичной и медийной среды, без эффективной работы по управлению проектом, без взаимной заинтересованности, четких приоритетов и внятной смысловой ориентации (декларации о мире и дружбе не в счет) претенциозная премия необратимо уходит из общественной экспертизы литературных тенденций в борьбу кланов влияния и приятельских группировок. Не кто лучше напишет – а на ком удобнее договориться.

Каждый новый победитель никак не совместим с предыдущим, своим появлением производя краткосрочную перезагрузку приоритетов – но не тех, кто пишет, а тех, кто присуждает: вот так нынче думают беллит. А завтра придумают от противного.

Автор, в общем, оказывается лишь поводом для очередной «игры престолов». Состязаются – и, соответственно, побеждают – не тексты, а трактовки литературного процесса. И их воплощение в конкретных персоналиях.

Победа в таком раскладе не значит ничего, кроме выброса адреналина и приятного чека. А это, в свою очередь, выхолащивает смысл события, сводит движ к ритуалу – чем дальше, тем больше теряющему смысл и значение.

Страницы перепутаны. И то, что было призвано стать опытом новых горизонтов, превращается в тягучие проводы отбитого в текст креатива. Покойника вскрыли – и нашли, что он весьма неплох.

Подвели черту. Шаркнули ножкой. Раздали пряники. Спели и сплясали.  Вроде никого не обидели.

Только вот Гедройца во всём этом нет.

Читайте также:

Осторожно: жестокое видео! Акулы и дельфины на премии Гедройца

«Быў у пана верабейка гаварушчы». Без «плохих» полицаев и «хороших» партизан

Наши первые 500. Список самых важных беларусских книг всех времен

Бизнес и литература. Как можно собрать в сеть разрозненные тусовки