Арт

Кино про «непохожих». Отнестись к особенным как к равным

Кадр из фильма «Сила мотыльков», режиссер Роман Романов

 

Принять того, кто отличается от тебя. Не видеть в отличии повода для установления границы или иерархии – вот более «нормальные» или похожие на меня люди, а вот «не такие». Это непростая задача даже на обыденном человеческом уровне.

Обычно принятие «отличающегося» связывают с тем, что он нуждается – в помощи, заботе, внимательном отношении. И как будто именно сам факт этой «нуждаемости» отрицает равенство. Ситуация игнорирования нужд «людей с ограниченными возможностями» со стороны государства и создает эту особую атмосферу «участливого» отношения к «инвалидам» «в быту», которым мы как бы компенсируем тот ад, в котором многим их них приходится жить.

Участливость – оборотная сторона глобального поражения в правах и ресурсах. Ничто не ранит так сильно, как «трогательные» эпизодические проявления сентиментального внимания на фоне холода социальной среды, где ты хронически ненужен.

Тем сложнее работать с темой «отличающихся» людей, например, режиссерам кино.  Сложно пройти по этой тонкой грани: показать людей с ограниченными возможностями, особенностями развития или просто «непохожих» в плане идентичности на большинство людей, да без «трогательностей» и тем более выдавливания слезы.

Когда к этой теме обращается искусство, оно часто как будто вынуждено оправдываться и как-то дополнительно рекламировать своих героев и тематику. Иногда получается душно, плоско... Не случайно в Беларуси социальная реклама – вообще самый низший слой всей визуальной продукции. И, увы, одновременно и самый обильный и навязчивый.

В кино же социальная тематика – как будто давно уже хороший тон на европейских фестивалях, а широкому зрителю – скучна. Так, во всяком случае, мне писали в комментариях под рецензией на лучший фильм Национального конкурса «Лістапада» в прошлом году – «Души мертвые» Виктора Красовского. Причем зритель даже и проверять чаще всего не станет, скучно или нет – просто тема какая-то «тяжелая».

Но многие беларусские режиссеры выходят из ситуации рефлексивно и красиво. Участник прошлогоднего фестиваля Bulbamovie, фильм Екатерины Марковец «200 000 оборотов», рассказывает о хэндбайк-путешествии Саши Авдевича, колясочника-экстремала, который мужественно исследует границы своих физических возможностей. Фильм снят для телеканала Белсат, и, возможно, поэтому в большой мере он и дрейфует в сторону телевизионной документалистики, но, тем не менее, в очень выверенной эмоционально манере знакомит зрителя со своим героем, отлично раскрывает его характер.

В подобной деликатной манере сопристутсвия снят фильм Ольги Петровой «Музыка под Брайлем». Главный герой фильма – невидящий мальчик Даник, делающий первые шаги в искусстве вокала. Никто не знает, продлится ли его «карьера», но к волшебству он уже прикоснулся. Этот момент и запечатлевает Ольга Петрова, которая сама выступила и как режиссер, и как оператор. Пусть каких-то ярких художественных находок в фильме и нет, но тем не менее, самое важное – сбалансированное, несентиментальное отношение к герою как в равному Другому – тут присутствует в полный рост.

Есть и просто эталонные примеры работы с темой «особенных людей», которые настолько детально прорабатывают все смежные контексты, что выходят далеко за любые тематические рамки.

Например, Андрей Кутило в фильме «Свое место» рассказыват историю о необычном человеке, работающем педагогом-организатором в сельском доме культуры. И ища термин, чтобы определить, чем именно необычен этот человек, мне непросто подобрать слово. Карлик, лиллипут? – все это из какого-то диковатого дискурса то ли сказок, то ли циркового искусства. Фундаментальная неловкость «застревает» в нашем костном языке, когда мы пытаемся говорить о «непохожих» людях. Зато документалистика, которая не нуждается в комментариях и может просто наблюдать, с такими проблемами не сталкивается. Можно просто поместить зрителя в мир героя, и все само станет ясно.

Фильм Андрея Кутило в 2015 году получил приз Международного фестиваля в Пярну (Эстония) с формулировкой "Special mention for an excellent directing". Возможно, в том числе и потому, что «Свое место» перерастает из портрета талантливого и яркого педагога из сельского ДК в рассказ о всей Беларуси, о том, как живут люди в небольших городах и деревнях, какие они чтут традиции, как празднуют и творят сами для себя культуру – сами репетируют, сами слушают, из слушателей могут вырасти местные звезды и так далее.

Медленная текучая повседневность, которую пронизывают сети очень разных отношений (слегка замороженная жизнь работников ДК, живое соседское общение на «традиционно-деревенском» празднике)  переживается зрителем каком-то тактильном уровне как история о нас самих, отлично знакомых с опытом «странного» и межмирного существования в разного рода метафорических или буквальных ДК, где мы пытаемся примириться с беларусской дествительностью.

Еще одна очень сильное высказывание о «непохожих людях» – фильм Романа Романова «Сила мотыльков», снятый на студии «Бягучы чарапаха». Его премьера состоялась недавно в Минске.

В объективе оказываются актеры нескольких театров (их руководители – Виталий Любота из Украины и Алла Васечко из Беларуси), непохожих, с первого взгляда, не только на «обычные» театры, но и друг на друга. В одном играют колясочники, в другом – дети и подростки с особенностями развития, которые внутри даже своей группы могут очень отличаться «по диагнозам», обладать разными коммуникативными ресурсами. Но, тем не менее, они проживают вместе очень яркую жизнь, которая становится для них более важной реальностью, чем повседневность.

В театре они могут все – танцевать, быть услышанными, примерять на себя разные роли. Эти задачи ничем не отличаются от задач обычного актера. В этом и волшебство. Театр дает силу тому, кого, например, приходится переносить на руках через ступеньки. Или тому, кто с трудом запоминает текст. Но оба актера штурмуют свои границы и участвуют в театральном действе всерьез.

Почти ребенку, который с трудом справляется с текстом, ставят задачу не просто потренировать память и отшлифовать дикцию, а пережить глубины «взрослых» чувств вместе с его героем. Возможно, это начало его собственного путешествия в бездны человеческих отношений и состояний, а может, самые глубокие переживания он ощутит именно играя их для других.

Оптика Романа Романова и оператора Николая Маминова – оптика деликатного наблюдателя. Немного «телевизионный», энергичный монтаж, придающих драматизм процессу наблюдения, выступает чуть ли не единственным художественным катализатором восприятия. Хотя, пожалуй, можно отметить еще и музыку Елены Долгих, но она скорее ведет ту самую сентиментальную ноту, которая примешивает к высказыванию какую-то слишком явно участливо-добрую эмоцию. Ее хочется немного стряхнуть с себя – ведь фильм о равных мне людях, а пронзительное сочувствие родится и само, без фортепианного «дожима».

Кадр из фильма «Сила мотыльков», режиссер Роман Романов

Наблюдатель присутствует, не вмешиваясь, коммуницирует, оставляя собственные реакции и возможные реплики за кадром. В этом смысле по глубине погружения фильм не похож, например, на знаменитый док «Антон тут рядом», который киновед Любовь Аркус сняла об своем близком друге, парне с аутизмом. Если для Аркус кинокамера была инструментом для запечатления сложных и глубоких отношений с человеком, который стал для нее сверхзначимым другим, за которого она взяла всю полноту ответственности, то камера Романова и Маминова – скорее заинтересованный зритель, зашедший в гости.

И хотя у авторов не так много времени, чтобы проникнуть в жизнь своих героев, эта стратегия имеет полное право на существование. Тем более, что цели у этих подходов разнятся. Для Аркус ее личная история  стала способом докричаться до зрителя, для которого проблема аутизма до последнего времени была невидимой. Роман Романов скорее показывает многообразие мира и богатство той жизни, которая вполне доступна людям со всеми возможными «особенностями», если к ним относятся как к равным.

Фильм вообще особенно интересен за счет того, что предлагает «матрешечную» развертку своей темы. Он показывает не просто жизнь «непохожих» людей, а углубляет проникновение в их мир за счет наблюдения за их существованием на сцене.

Это двойное увеличение масштаба (или близости). В «театральных» сценах мы видим подлинное счастье героев, получающих возможность жить той жизнью, дефицит которой они испытывают в повседневности. В общем, это и про «отличия» в равенстве, и про силу искусства.

Интересный эффект – несколько параллельных линий как будто сливаются в одну, и зритель видит как будто один театр, который к финалу разрастается и обнимает весь мир, включает и не играющих и не «особенных». Чувствуешь благодарность, что тебя в него пригласили, включили. А никак не наоборот.

Этого и ждешь от любого хорошего кино, о каких бы отношениях, таинствах и открытиях оно бы ни рассказывало.

Читайте также:

Идет волна! Десять режиссеров, за которыми будущее беларусского кино

Страх и нетерпимость. Почему беларусы ненавидят Иных?

Люди с инвалидностью. Не милосердие, а равные права