Арт

Второй «Осенний салон». Искусство между спальней и гостиной

Фрагмент картины Александра Бельского «Сезонные работы в саду» (2015)

 

Мясо в стиле пин-ап, матрёшки-убийцы и штурмовики на голубом тракторе. В минском Дворце искусств открылся второй «Осенний салон с “Белгазпромбанком”», который собрал работы 162 молодых беларусских художников. Успевает ли качество за количеством, кого задвинули в угол и при чем здесь веревочки? «Журнал» вернулся с выставки с ворохом честных впечатлений.

Организаторы отмечают, что изменения по сравнению с прошлым годом есть: как в числе участников, так и в «качественном уровне организации». Количество художников, представленных на вернисаже, на самом деле почти вдвое больше, чем год назад. И не удивительно: неразвитость беларусского арт-рынка заставляет художников использовать любую возможность показать публике работы и найти потенциальных клиентов.

А вот о заявленном «качественном уровне» речь вести пока рано. Экспозиция «Осеннего салона» твердо следует «винегретным» принципам работы с выставочными площадями, которые десятилетиями пускали корни на государственных площадках Беларуси. Создается впечатление, что работы развешены по стенам хаотически, без учета активного диалога, который возникает при их взаимодействии друг с другом. И порой отнюдь не в пользу чистоте художественного замысла: порой работы просто «убивают» друг друга, пространства между ними, нужного глазу и мозгу воздуха, просто нет.

Минимализм соседствует с гиперреализмом, цветовые абстракции ­– с романтическим сюрреализмом. Традиционным для Палаца тесным забором выставлена скульптура – получить адекватное представление о ней просто невозможно из-за недостаточного пространства. Причина столь небрежного использования просторных этажей Дворца искусств непонятна. Особенно если учесть, что часть второго этажа почему-то отделена перегородками и вообще не задействована в экспозиции «Салона».

В итоге глубокие и оригинальные произведения рискуют остаться незамеченными. Яркий пример – «Парад планет», выполненная в сложной смешенной технике Полиной Омельянович и Максимом Макаревичем. На экспозиции она выглядит «зажатой» в отведенном ей пространстве и от этого производит куда меньший  эффект, чем могла бы.

«Журнал» также рекомендует:

  

Ясно, что «салонная» выставка подобного плана не ставит главной целью формирование кураторского высказывания, но сводить на ноль важность работы с пространством и организацией экспозиции нельзя.

Как подчеркивал на недавнем мастер-классе в Минске известный немецкий куратор Андреас Рост, «даже если куратор не закладывает в расположение и последовательность работ на выставке никакой идеи, зритель все равно будет искать осмысленности. Выставка должна создаваться не по формуле 1+1=2, как в математике. Во время встречи работ получится новый смысл – и вместо цифры “два” получится “три”».

На «Салоне» же концептуальный диалог между работами вели скорее ценники с вереницами нулей, а не высказывания авторов – причем иногда ценник может даже закрывать часть работы. Именно так это случилось на открытии с живописным произведением Любови Абрамовой.

Недовольство экспозицией открыто высказывают и сами участники «Салона». Например, фотограф Максим Сарычев, автор проекта «Привет, оружие!», неоднократно удостоенного призовых мест в беларусских и иностранных конкурсах, обнаружил свои фотографии задвинутыми в угол и расположенными в неправильном порядке.

«Я не знаю, какая уборщица занималась организацией экспозиции! – возмущается фотограф. – Я заранее предоставил организаторам план развески работ, они должны были быть расположены горизонтально. Именно исходя из этого, я и выбирал последовательность фотографий. Но придя на выставку, я увидел, что работы почему-то висят вертикально, зажатые в угол у окна».

Весьма странным показался фотографу и телефонный звонок от неизвестного представителя Палаца, который пригрозил, что работы из проекта будут стоять на полу, если не будут предоставлены… веревочки.

«Мне так и было сказано: “Мы не можем повесить ваши работы, потому что у вас нет веревочек!” Потом, правда, уточнили, что веревочек нет не только у меня, но и у половины зала. Я не знаю, насколько дело в наличии веревочек, а не рук у тех, кто их вешает», – говорит Максим Сарычев.

И это далеко не все «вольности», которые позволили себе организаторы выставки. Так, портреты Анны Пефтиевой на открытии стояли на полу (видимо, тоже из-за «отсутствия веревочек»). А часть проекта Алеси Житкевич вообще не была показана.

«Организация очень неумелая. Нет ни куратора, ни координатора, с которым можно было бы согласовать выставочные вопросы. Например, у меня должно было быть видео, которое очень важно для серии работ, но, увы, телевизоров у организаторов не нашлось. Весь процесс – как коллективное безразличие», – рассказала «Журналу» молодая художница.

Все эти детали превращают салон в банальную ярмарку, хотя его организаторы жонглируют гиперболами и преподносят эту сборную солянку как сливки беларусского искусства.

«Я изначально боялся, что критическое высказывание моего проекта просто исчезнет в окружающей его тонне декоративно-прикладного, – признался «Журналу» Максим Сарычев. – К сожалению, именно это и произошло. Мой проект был просто поглощен рафинированным унылым... творчеством, актуальным лет 30 назад. А именно их в экспозиции – подавляющее большинство. Яркие работы, которые бы содержали какое-то высказывание, были у трех или четырех авторов».

Критерии, по которым работы отбирались для выставки, пока остаются туманными. А по поводу содержания куратор «Салона» Александр Зименко в комментарии «Беларусь сегодня» сказал: «Большая часть отобранных к показу работ отличается тем, что демонстративно вписывается в интерьер. Вопрос “Куда это можно повесить?” возникает только в контексте выбора между спальней и гостиной».

Пока на уровне выбора между спальней и гостиной остаются и посетители «Салона». Придя на выставку, чтобы познакомиться с «лепшымі творамі выяўленчага мастацства», они попадают в кураторскую ловушку. Встреча с искусством на деле оказывается арт-Комаровкой: лишенная эстетических ориентиров публика так и бродит по «Салону», перешептываясь друг с другом: «О, а такое я бы дома не повесила! А вот эту, с букетиком, может быть и да...» Порой это единственный критерий, которым они могут руководствоваться в оценке произведений. Но ведь куратор им другого так и не потрудился предложить…

«Осенний салон» – прекрасная инициатива. Но пока она находится в плоскости ярмарки: художникам всегда нужны площадки для продаж, а бизнесменам, доросшим до понимания, что в искусство можно вкладывать капитал, нужны произведения.

Пока подводит адекватное понимание современного искусства и интеллектуальная «прокачанность», которая позволила бы оставить, наконец, в прошлом пафосный дискурс «лучших из лучших», а честно спуститься на уровень ответственности. Театр начинается с вешалки, а хорошая выставка ­– с адекватной развески, грамотной кураторской работы, пресловутых веревочек.

И уважения – к художникам, к зрителям, к себе самим. А этого пока не хватает.