Арт

«Убрать из друзей»: месть отфрендженных мертвецов

Социально-ответственный ужастик режиссера Левана Габриадзе и продюсера Тимура Бекмамбетова «Убрать из друзей» предлагает отличное решение проблемы интернет-травли. Если подростков, издевающихся друг над другом в сети, доводящих до самоубийства одноклассников, не убеждают никакие педагогические средства, их можно и нужно… хотя бы запугать.

Подростковый ужастик – вот уж где вотчина отработанных киношных шаблонов, пошлости и дешевых спецэффектов. Пищащие в лапах маньяков или призраков американские подростки – на экране, их сверстники, заедающие испуг попкорном – в зале. Адреналин и кола – вместе веселей! Придумывать ничего нового и не надо – пусть герои отправятся на выходные в заброшенную хижину, пойдут в поход в гиблое место или найдут кассету с записью какой-то неведомой фигни. Главное не столько в сюжете, сколько в неминуемой мучительной смерти каждого следующего персонажа – эффект закипания нервов обеспечен, зачем же усложнять?

Вот и создатели фильма «Убрать из друзей», на первый взгляд, не усложняли. Несколько подростков, преследуемых духом их умершей подруги, погибают один за одним. Сложности и интересности связаны не с фабулой, а с тем, каким образом показана история. А разыгрывается она целиком на экране макбука и в окошках приложений – чатов, почтовых сервисов, социальных сетей и самого страшного героя фильма – скайпа.

Кадр из фильма «Убрать из друзей», режиссер Леван Габриадзе, 2015

 

Такой прием – логичное развитие стилистики мокьюментари, когда старая добрая история про последовательно уничтожаемых детишек снималась как бы от первого лица на портативную камеру или даже смартфон в руке жертвы. Когда в игру включается гаджет, сменяющий традиционную оптику кинокамеры, усиливается не только вау-эффект реалистичности происходящего. Этот прием превращает фильм ужасов в исследование свойств самих этих гаджетов, их принципов работы как средств коммуникации. Исследование это сопровождается тем же вау-эффектом, ведь все, происходящее на экране буквально дублирует рутинные действия каждого зрителя – проверка почты, общение в мессенджерах, знакомый фейсбучный интерфейс… Дополнительное зрительское удовольствие возникает от «подглядывания» за внутренней жизнью аккаунта, почтового ящика и мессенджера, условно-главной героини фильма. Через экран ее ноутбука мы следим за происходящим с другими персонажами, участвующими в роковой скайп-конференции.

Узнавание и реагирование происходит буквально на физиологическом уровне – когда видишь экран с бегающим по нему курсором, какой-то условный рефлекс заставляет правую руку поискать мышку где-то на подлокотнике кресла, а слишком громкие звуки звонка скайпа хочется приглушить, подкрутив динамики.

Все это – уже естественная среда существования зрителя, физиологически ему максимально близкая и понятная. Поэтому совмещение экрана макбука и киноэкрана выглядит не столько революционной новацией, сколько назревшей необходимостью. Еще год-два, и такой прием не только не будет удивлять, но, возможно, составит серьезную конкуренцию «традиционному кино» и видео. К слову, команда, создавшая «Убрать из друзей», готовится создать еще несколько подобных фильмов в разных жанрах.

Но главная фишка «Убрать из друзей» заключается не только в его «совпадении» с медийным духом времени. Страшно и важно в нем не только то, что в ужастике убивают по скайпу, и призрак вершит свою месть с помощью аккаунтов в фейсбуке и разнообразных компьютерных глюков. Показывая нам, как подростки мрут перед экранами подключенных к сети макбуков, авторы буквально говорят нам: новые медиа способны убивать.

Кадр из фильма «Убрать из друзей», режиссер Леван Габриадзе, 2015

 

Виртуальный дух, преследующий группку американских школьников, пристал к ним совсем не случайно и не только из соображений зловредности. По ходу дела оказывается, что милые детишки приложили руку к самоубийству своей подруги, радостно поучаствовав в ее сетевой травле. Кибербуллинг – нечто гораздо более жестокое и тотальное, чем школьные издевательства в досетевую эру.

Помните финальную сцену «Все умрут, а я останусь» Валерии Гай Германики, где главную героиню избивают в грязи на школьном дворе? Снимающие все это на мобильники одноклассники, скорее, выглядели символами предельного цинизма и бесчеловечности. Сегодня такой финал выглядит как ступенька для сиквела, в котором ад и травля девочки продолжится уже на другом уровне – после слива подобного видео в сеть событие ее унижения становится нестираемым фактом биографии, по сути – вечным унижением.

В сериале «Школа» той же Германики этот логический шаг сделан: его главная героиня с дуру выкладывает в соцсеть откровенные фотографии. Итог предрешен – два трупа, девушки и ее слабонервного дедушки, которому эти фотки подбрасывают доброжелатели. Жестокий мир школы умножается на возможности дегуманизированной сети.

Если раньше словесные оскорбления, нападки, игнорирование или даже избиения можно было пресечь с помощью перехода в другую школу или переезда, то с приходом в жизнь юного поколения Фейсбука и Твиттера издевательства приняли круглосуточный и тотальный характер, потому что переехать на другую планету от них невозможно.

Злонамеренность единичных извращенцев, хорошо владеющими хакерскими приемчиками, довершается исключительным цинизмом, который «внезапно» овладевает «рядовыми» участниками интернет-общения. Кто-то выманивает личную информацию и шантажирует жертв ее распространением – как в случае с совершенно реальной школьницей Амандой Тодд, которая прислала анонимному поклоннику фотографию своей груди, а в итоге подверглась травле, заставившей ее покончить с собой. Кто-то просто оставляет пренебрежительные и оскорбительные комментарии, а также «шутливые» пожелания жертве буллинга убить себя.

Неосознавание реальности чужих страданий и блокировка понимания смысла смерти, самоубийства как такового, потеря вообще всех ориентиров – реальности, человечности, ответственности. Мало того, что подростки в принципе сложно учатся проработке собственной агрессии. В сети агрессия кажется виртуальной, неопасной, замаскированно-уютной, часто забавной. Моральная невменяемость большой части пользователей-булли только отчасти связана с «игрой гормонов» – их надо смело помножать на анастезированное сетью чувство ответственности.

«Да, я издевалась над Ребеккой и она убила себя. Мне на это наплевать», – такую запись оставила на своей странице в Фейсбуке девушка, признанная виновной в доведении до самоубийства своей знакомой.

«Может, попробуешь другой отбеливатель?», – советовали детки Аманде Тодд, которая попыталась покончить с собой после изматывающей сетевой травли. Отбеливатель больше не понадобился – она повесилась.

Что же можно сделать с этой эпидемией превращения юных человеческих организмов в кибер-зомби? Очевидно, что нудными морализаторскими лекциями об ответственности и сострадании такое не перешибешь. Реальных школьных хулиганов, которые физически издевались над одноклассниками, педагоги-новаторы советовали возить в колонии для малолетних преступников на экскурсию. Говорят, вид нар и решеток хорошо темперирует эмоции.

Кибер-насилием занимаются перед монитором и реальный хулиган, и гик, и трепетная лань-королева красоты, и «дурнушка», и всяк, у кого руки случайно дотянутся. И выход, видимо, один. И намечен он был еще в старом добром «Заводном апельсине» Берджесса, экранизированном Стенли Кубриком. Если насилие не распознается как таковое «в реальности», то остается шанс, что оно будет узнано в качестве зла при посредстве искусства или медиа. Не ведаешь, что творишь – так посмотри, как в зеркале, на себя со стороны, глазами кинокамеры. Отчуждение акта видения насилия порождает шок реальности.

На эту же тему в 2015 году вышел также и британский телефильм «Кибер-террор». В отличие от «Убрать из друзей», это не фильм ужасов, а скорее психологический триллер, разыгранный с участием лишь одной актрисы и анонимуса, получившего доступ к ее ноутбуку и вебкамере. Здесь также все очень высокоморально и психологично. Издевающийся над страдающей тревожным расстройством школьницей анонимус по-британски амбивалентен в своей роли. Измываясь и шантажируя, он вроде как назидательно мстит, пытаясь проделать с девушкой все то, что она сама делала или готова была делать в сети. Отлично прописанные диалоги, где «жертва» спорит со своим «судьей», напоминают осовременившегося Оскара Уайльда: лицемерие сменяется тут искренним раскаянием, жестокость – уязвимостью. Кончается напряженный диалог виртуального мучителя-учителя нравственности и его жертвы хэппи-эндом, девочку «попускает» в реальный мир, в котором она готова жить независимо от того, будут ли в сети болтаться ее фотографии топлесс или нет.

Кадр из фильма «Кибер-террор», режиссер Бен Чанан, 2015

 

Но истинно британский стиль проповеди-триллера, пожалуй, уступает по действенности бьющему грубее, но сильнее ужастику «Убрать из друзей». Мало того, что в нем присутствует квазирелигиозная этика воздаяния: довел до самоубийства – получи в ответ то же самое. Как моральное и социальное высказывание он работает на большую аудиторию и более зубодробильным приемом – не столько убеждением, сколько яростным, физиологичным запугиванием.

Фильм этот не просто нравственный, он накачивает свое моралите реальной эмоцией ужаса.

Если «взрослые» не могут объяснить «деткам», почему нельзя травить одноклассников – так хоть перепугаем. Эффектно, новаторски и за их же деньги. И это, учитывая кровавую статистику, на самом деле прогрессивный и продуктивный подход к вопросу.

В общем, посмотреть этот фильм стоит – он и про подростковую жестокость, и про универсальное человеческое лицемерие, и про интернет как посредника в коммуникации. Хорош он и в качестве творческого стимула для поисков недорогих новаторских способов рассказывания кино-историй.

А то что страшновато – так реальность, на самом деле, страшнее. Самое ужасное – как всегда, за кадром: если прогуглить имена реальных жертв буллинга, по которым построен фильм.

Читайте также:

Коммуникация будущего. Заставить Сеть играть по нашим правилам

Поколение Z: потерянные «цифровые детки» или люди будущего?

Наша хандра. Отчего беларусы впадают в депрессию