Арт

Советское наследие, всесильный Минкульт и польский победитель. Три противоречия юбилейного «Лістапада»

473 Тарас Тарналицкий

Фото с церемония закрытия фестиваля «Лістапад». Фото: Игорь Чищеня

 

Исчезли с улиц фиолетовые тетраэдры-афиши. Свернута «колбаской» красная ковровая дорожка в кинотеатре «Москва». Все это должно сигнализировать зазевавшемуся минчанину – а «Лістапад»-то закончился. И не какой-нибудь, а уже двадцать пятый по счёту. Но ни шум фанфар, ни блеск софитов не смогли сокрыть факта, что к своему четвертьвековому юбилею главный кинофестиваль страны добрался с целым комплексом противоречий, в котором муссировавшийся в медиа скандал с введением Минкультом фильтра для участников Национального конкурса – всего лишь вершина айсберга.

Учредители vs дирекция

С государством никогда не было просто сотрудничать. Особенно, если ты арт-менеджер, живущий на постсоветском пространстве. И суд над худруком московского театра «Гоголь-Центр» Кириллом Серебренниковым лишь подтверждает это общее правило. В отличие от России, в Беларуси до столь вопиющих прецедентов еще не дошли, но благоприятной обстановку тоже сложно назвать.

Справедливо это и по отношению к «Лістападу». Ситуация складывается парадоксально – чем лучше с культурной и организаторской точки зрения проходит фестиваль, тем больше «драконовских» мер его учредители (Министерство культуры) придумывают для дирекции (центр «Арт Корпорейшн»).

Первым испытанием этого года стал возврат к тендерным принципам сотрудничества – на сайте госзакупок проводился открытый конкурс для поиска организаторов. Который, что самое смешное, дважды срывался только потому, что кроме нынешней дирекции его проводить некому. Другой команды, обладающей необходимыми компетенциями, в Беларуси сейчас попросту нет.

Чиновники оправдывают такой подход соблюдением законодательства, совершенно не отдавая себе отчета, что международный фестиваль – это не «Дожинки». Здесь за три-четыре месяца кропотливого труда никак не справишься. Работа должна продолжаться непрерывно. Иначе договоренностей об участии иностранных экспертов, кинематографистов и дистрибьютеров фестивального кино никак не добиться. А без международного контекста фестиваль превратится в смотр достижений регионального кинопроизводства, который вряд ли кому будет интересен.

Второй вызов – вмешательство чиновников в формирование шорт-листа Национального конкурса. По уставу «Лістапада» за формирование программы ответственность должна нести его дирекция, но, как говорят у нас в стране, нет такого закона, который нельзя было бы нарушить. Результатом стало не только снятие несколькими режиссерами фильмов из конкурса, шумиха в прессе, но и яркий спич от международной Федерации кинокритиков, прозвучавший посреди помпезной церемонии закрытия.

Вся эта ситуация очевидно очень раздражает Минкульт, который не привык, чтобы спущенные сверху решения подвергались нещадной критике. Чем тише – тем лучше. И хотя на итоговом круглом столе замминистра культуры Ирина Дрига не скупилась на комплименты в адрес организаторов, исходя из прозвучавших ответов, менять выработанную тактику ведомство пока не намерено. Остается лишь уповать на благоразумие людей в высоких кабинетах, чтобы они в следующем году не выкинули очередной фортель.

Идеология vs искусство

Большое искусство – это всегда большая политика. Появление «Лістапада» в середине 1990-х было обусловлено не заботой о собственной культуре, а скорее исполнением важной стратегической миссии – чествованием наших ближайших соседей по СНГ, прежде всего России. Прямо как на «Славянском базаре», только значительно скромнее и не про эстраду.

В таком откровенно постколониальном виде фестиваль продержался до конца 2000-х, пока не начали происходить качественные изменения – среди финалистов стали появляться победители из других стран: Германии, Болгарии, Румынии. Фестиваль проник в международный контекст, чему способствовало получение постоянной аккредитации от Международной федерации ассоциаций кинопродюсеров, благодаря которой как минимум в Европе узнали, что в Беларуси есть собственный кинематограф.

Читайте также:

Хромая кобыла искусства. Почему смена директоров «Беларусьфильма» не ведет к переменам

Процесс трансформации всё еще продолжается, что хорошо заметно по церемониям открытия и закрытия. Проход по красной дорожке кинозвезд советской эпохи, музыкальные номера в духе неувядающего Льва Лещенко, награждение соседей про ЕАЭС – для государства «Лістапад» до сих пор является идеологическим инструментом, позволяющим укреплять партнерские связи. Учредителям важно подчеркнуть важность советского наследия, даже несмотря на то, что люди о нем все меньше помнят. И тем комичнее эффект, когда после пафосных гимнов советскому прошлому показывают «Холодную войну» Павла Павликовского – тонкую черно-белую драму, целиком антисоветскую по своему настроению. И такой эстетический дуализм прячется за каждым углом.

Перемены необходимы, поскольку «Лістапад» остается единственной в стране крупной площадкой, способной познакомить беларусов с тенденциями фестивального кино, а местным режиссерам – пообщаться с публикой и получить профессиональную оценку своих работ от приезжих экспертов. А других альтернатив практически нет.

Сюрприз vs предсказуемость

Если не считать скандалов, самой большой неожиданностью нынешнего фестиваля стали, как ни странно, итоги Нацконкурса. Чиновничий фильтр отсек всех неблагонадежных для идеологии конкурсантов, но не сделал конкурс слабым в художественном плане, создав в кои-то веки в нем настоящую интригу.

После попадания в шорт-лист выдвинутого от Беларуси на «Оскар» «Хрусталя» Дарьи Жук, все уже решили, что больших откровений ждать не стоит. А вышло совсем иначе – жюри полностью проигнорировало картину о беларусских 1990-х, отдав предпочтение другому режиссеру – выпускнице Варшавской киношколы Маре Тамкович и ее фильму «Дочь». Эта экзистенциальная драма, где действующим лицом становится поляк средних лет, чью 16-летнюю дочь насилуют во время школьной тусовки.

Остросоциальная проблематика, затрагивающая темы школьного буллинга, несовершенства польского законодательства по абортам, защиты жертв сексуального насилия, вкупе с емкой и монолитной драматургией позволили короткометражной «Дочери» одолеть полнометражный фестивальный хит.

В документальной секции все было более-менее однозначно. После снятия Евы-Екатерины Маховой докудрамы «Перезимовать», основным фаворитом, а затем и победителем, стала картина выпускника Московской школы нового документального кино Руслана Федотова «Песни для кита». В отличие от эстетской и намеренно дистанцированной от объекта съемки «Саламанки» (приз в Нацконкурсе в 2016 году), в новой картине режиссер под влиянием метода режиссера и педагога Маины Разбежкиной полностью меняет принципы работы, во всех подробностях показывая жизнь бездомной женщины. Уже взрослая по своему внешнему виду, эта удивительная героиня сохранила детскую непосредственность и благодушие в невыносимых для простого человека условиях существования. «Песни для кита» – это поэтичная история жизни на улице, в котором характер оказывается сильнее обстоятельств.

Еще интересное:

«Хрусталь». Наши девяностые на экспорт

Любовь, квартира, кубики пресса. Мечты и разочарования беларусов на Сinema Perpetuum Mobile 2018

«Свое кино» как проблема. Каким должен быть идеальный беларусский фильм

Комментировать