Жизнь

Подземные переходы и свежий воздух

802 Севярын Квяткоўскі

Когда репрессивному государству нечем заняться, оно гоняет молодежь из подземных переходов. Если молодежь гонять перестают – значит, репрессивное государство серьезно озабочено чем-то еще.

«Сейчас пацанам перешлю – не поверят!» – сказал парень, стоявший рядом со мной. В «Малой трубе» – подземном переходе между Нацбанком и ГУМом в Минске – мы наблюдали игру оркестра.

Мы снимали на смартфоны, как такие же как мой сосед молодые парни лабали «Ляписов»: два аккордеона, гитара, скрипка и труба.

Я по привычке считал зрителей и ждал милицию. За минут 15-20 посмотрели, похлопали и положили деньги в футляр несколько десятков человек. А практически все остальные – даже те, кто не останавливался хоть бы на пару минут, проходили мимо с улыбками.

Думал ещё: выкладывать – не выкладывать видео. Но ребята представились: «Дамы и господа, вас приветствует группа "Дети подземелья"! Присылайте ваши фотки и видео нам в группы "ВКонтакте" и "Фейсбуке"!».

На короткое время я попал в то пространство, которое можно назвать «Менск»: туда, где не боишься сыграть, остановится послушать, где можешь на публике без оглядки по сторонам проявить свою эмоцию, да вообще про «по сторонам» не думать.

Менск начала 1990-х таким и был. В центре постоянно кто-то играл на гитарах, гармошках, аккордеонах, трубах. Самыми прикольными были самородки-юмористы разговорного жанра. Был такой Мадонна, который на углу возле теперешнего «МакДональдса» собирал по несколько десятков человек. Или пять парней, которые под окнами соседнего «Центрального» гастронома выстраивались в линейку и шутили в стиле КВН.

Понятия «порядок» и «непорядок» ассоциировались приблизительно с тем же, что в Европе. Например, в тех же годах в Париже видел сцену, когда саксофонист собрал вокруг себя столько людей, что патрульные полицейские просто просили прохожих не выходить на проезжую часть.

В Минске милиция занималась приблизительно тем же – охраной людей от неприятных ситуаций.

Все стало кардинально изменяться летом 2001 года, когда центр Менска начали патрулировать ОМОН – спецподразделение, созданное для противодействия экстримальным криминальным ситуациям. Вот таких ребят с гитарами они и гоняли.

Чуть позже были всплески городской жизни на улицах. Когда приезжали фанаты шотландской и английской сборных в середине 2000-х. А один раз была совсем фантастическая ситуация. Когда «бродячие комедианты» из украинского проекта «З табуретом до окіану» сыграли мини-спктакль под памятником Дзержинскому напротив КГБ.

Тогда кругом стали около двухсот зрителей. Был очень мрачный рассвет процветания, но прибывшие ОМОНовцы забрали украинских артистов только после окончания выступления. Ребят потом отпустили благодаря послу Украины, а Минск погрузился в привычную на тот момент атмосферу напряженной отстранённости.

Нет! Последний свежий воздух оставался в летнем шатре кафе «Стары Менск», где постоянно выступали музыканты, поэты и артисты. Но ненадолго. Зрителей всегда собиралось слишком много – они создавали картинку веселья, видную с Проспекта.

С 2001 года меня не покидает ощущение окончательной оккупации Менска. С Минском всё как бы в порядке: тачилы ездят, кабаки работают, магазы открываются. А вот Менск захватила гопота – и держит в страхе. Такое себе «холодное лето 1953-го». Только счастливого финала пока не видно.

Хотя…

По-большому счёту, СССР был по-настоящему тоталитарным государственным образованием, и одной из внешних примет его близкого исчезновения стали как раз «неформалы», которые вдруг перестали на публике носить длинные волосы (из-за длины волос могли быть проблемы как в школе, вузе, так и просто на улице). Всё чаще делались концерты, выставки вне «политики партии».

Есть версия, что контролирующим и карательным органам стало просто не до «неформалов». Немалый ресурс «сотрудников» задействовали в работе с «широкими массами», которые, в отличие от творческой молодёжи, всё больше озверевали от вдруг свалившихся тягот быта.

Хочу пожелать «Детям подземелья» больше аудитории, меньше встреч с органами, и побольше беларусскоязычного репертуара. Как «ляписовского», так и своего.

А всем нам – возвращения свежего воздуха, пусть и ценой бытовых тягот. Тяготы всё равно неизбежны, если верить политологам и экономистам.

 

Фото: Анита Ольхоновская

Комментировать