Политика

Независимость от зависимости. Кто на самом деле определяет суверенитет Беларуси

1850 Сергей Николюк

Иллюстрация: George Ermos

 

Суверенитет – это святое, это дорогого стоит. Кто бы сомневался. Но насколько в наше время он реален? Как отделить мух от котлет, а надувание щек – от возможности самостоятельно определять стратегию страны, исходя при этом из национальных интересов? И как определить национальные интересы?

Согласно Конституции, «единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ» (статья 3). Казалось бы, ну что тут непонятно?! Тем не менее в ходе опроса, проведенного ООО «ЦСБТ САТИО» в июне 2016 года, правильно указал суверена только каждый третий беларус, а лидером парада суверенов оказался президент (55%).

Но если нет определенности с сувереном, то не может быть определенности и с суверенитетом. Например, вступление Беларуси в Евросоюз будет укреплять суверенитет или, напротив, превратит его в чистую формальность?

Независимость от зависимости

Международный союз электросвязи (МСЭ) – одна из старейших из ныне существующих международных организаций – был создан в 1865 г. Это была первая организация, имеющая юридическое лицо, в которой сами государства были членами. В своей ограниченной области организация имела полномочия принимать решения, обязательные для государств.

Отсутствие механизма принуждения к исполнению решений не отражалось на эффективности работы МСЭ, поскольку оставаться в стороне от организации было невыгодно. Так без единого выстрела под воздействием технологического фактора государства расстались с частью своего суверенитета.

И процесс пошел. В 1951 г. количество межправительственных организаций достигло 123, в 1972 г. – 280, а к 1984 г. их стало более 395 тысяч!

Суверен, поясняет Википедия, – лицо, которому без каких-либо ограничительных условий и в течение неопределенного срока полностью принадлежит верховная власть в государстве. Устарело определение, однако. Даже Ким Чен Ын, внук Великого Солнца корейской нации, под данное определение попадает лишь с оговорками. А чем суверен стремится быть современнее, тем активней ему приходится делиться верховной властью – иначе и без мобильной связи можно остаться и много еще без чего.

От технологических угроз суверенитету перейдем к угрозам экономическим. 2000-е годы для беларусской модели оказались успешными. Если вынести за скобки 2009-й (пик мирового финансового кризиса), то среднегодовой рост ВВП составит 8,3%, что почти в 2,5 раза превысило мировой показатель.

Естественно, столь впечатляющий результат мог быть достигнут только под мудрым руководством политика, которому вопреки Конституции большинство беларусов делегировали права суверена. Суверен де-факто, выступая 3 марта 2006 года с трибуны третьего Всебеларусского народного собрания, был категоричен: «Мы сумели сделать нашу страну не только суверенной, но и экономически независимой, что гораздо сложнее. У нас сохранена и приумножена общенародная собственность. Наша экономика развивается не за счет чьих-то подачек, а за счет нашего собственного труда».

Подобную категоричность разделяют далеко не все. В частности, российский коллега беларусского суверена в феврале 2017 года на пресс-конференции в Бишкеке рекомендовал любопытным посмотреть цифры, подготовленные МВФ. Нам ничего не мешает это сделать: за период с 2005 по 2015 годы объем российской поддержки Беларуси варьировался от 11% до 27% беларусского ВВП и составил 106 млрд. долларов.

Таким образом, беларусская экономическая независимость есть производная от российской зависимости. При добыче собственной нефти около 1,6 млн. тонн в год Беларусь переработала в 2000 г. 13.5 млн. тонн, в 2005 г. – 19.8 млн. тонн, а в 2015-м – 23 млн. тонн.

Такая динамика отразилась на структуре беларусского экспорта. За 10 лет доля машиностроения в экспорте сократилась в 1,8 раза, тогда как доля минеральных продуктов, напротив, увеличилась в полтора раза.

 

2005

2010

2015

Машины, оборудование и транспортные средства

25.2

19.0

13.8

Минеральные продукты

20.2

28.2

29.8

Динамика товарной структуры беларусского экспорта (в процентах от общего объема). Источник: Статистический ежегодник 2016

 

Тот, у кого беларусская экономика все еще вызывает ассоциацию со сборочным цехом СССР, отстал от жизни. По структуре экспорта Беларусь может смело претендовать на звание petro state (нефтяное государство). Поэтому нет ничего удивительного в том, что наши макроэкономические показатели следуют за ценами на «черное золото» как нитка за иголкой.

В 2003 году среднегодовая цена на нефть марки Brent составила 28,9 доллара за баррель. Плавно поднимаясь, она достигла пика в 2012 году – 121,4 доллара за баррель, после чего начался спуск к среднему значению в 44 доллара за баррель в 2016-м. История формирования ценовой волны – это история роста и падения доходов беларусов. К сожалению, стадия падения еще далека от своего завершения.

В первом квартале 2016 г. 42% беларусского экспорта было отгружено в государства-члены Евразийского экономического союза, а в страны Евросоюза – 32%. Неплохое соотношение, однако не следует забывать о преобладании нефтепродуктов в экспорте в Европу. Стоило только России сократить поставки нефти, как доля экспорта в страны Евросоюза в первом квартале 2017 года сократилась до 26%.

Back in the USSR

Столь существенную привязку беларусской экономики к российской не следует рассматривать в качестве чьей-то персональной глупости или недальновидности. Выбор экономического курса – это всегда политическое решение. Нынешний курс не был навязан беларусам силой. На первых президентских выборах за него проголосовало большинство, что и подтвердила доермошинская ЦИК.

Писатель Алесь Адамович назвал Беларусь «Вандеей перестройки». Могла ли в 1994 году «Вандея» проголосовать иначе? Согласно британскому философу Эрнесту Гелльнеру, национализм – это прежде всего политический принцип, в соответствии с которым национальное и политическое должны совпадать, а националистическое чувство – это чувство гнева, возбуждаемое нарушением этого принципа, или чувство удовлетворения от его реализации.

Какова была доля беларусов, у которых несовпадение национального и политического, т.е. управление из Москвы, вызывало в начале 1990-х чувство гнева? Свой первый опрос НИСЭПИ провел через 4 месяца после подписания договора в Беловежской пуще, в мае 1992 года. Доля сторонников восстановления СССР, т.е. фактически доля противников независимости, почти в два раза превысила долю тех, кто высказался против восстановления СССР. Чрезвычайно высока была и доля респондентов, неопределившихся в своем отношении к государственной независимости.

Через 20 лет каждый четвертый беларус все еще поддерживал идею восстановления СССР, а вместе с затруднившимися с ответами более трети не демонстрировали желания жить в независимой Беларуси.

 

Апрель 1992

Март 2012

Да

46

25

Нет

24

65

ЗО/НО

30

10

Динамика ответов на вопрос «Считаете ли Вы необходимым восстановление СССР?» (в процентах от общего объема). Источник: НИСЭПИ

 

В первом опросе НИСЭПИ респондентам было предложено ранжировать социальные группы по степени неприязни. Вот как выглядела тройка лидеров: неофашисты – 71%, националисты – 57% и гомосексуалисты – 52%. При таком антирейтинге политики, выступающие под национальными лозунгами (националистическими, с точки зрения их противников), естественно, не могли повторить успех не только национальных фронтов балтийских стран, но и «отца украинской независимости» Леонида Кравчука.

Начинать надо было позавчера

В 2003 году второй президент Украины Леонид Кучма опубликовал книгу «Украина – не Россия», чем подтвердил, что современный украинский национальный проект уже на начальном этапе строился по принципу вычленения национального государства из империи и замене государственно-культурных отношений с Россией на государственные. Беларусам повторить успех своих южных соседей не удалось: слишком далеко зашел процесс русификации.

Почему так получилось – вопрос отдельный. Но сегодня Беларусь – это своеобразный аналог восточных областей Украины. Свой прозападный – следовательно, антироссийский – майдан здесь невозможен как в силу внутренних причин, так и внешних. Обжегшись на молоке, Кремль будет дуть на воду и за ценой не постоит ради сохранения своего единственного союзника на западе.

Означает ли это полную невозможность перемен в Беларуси? При нынешней ситуации в России, скорее всего, да. Но откуда следует, что Путин и К° смогут удерживать власть неограниченное время?

У истории свои представления о продолжительности конкретных этапов. Как тут не вспомнить вождя мирового пролетариата, который за три месяца до февраля 1917 года сокрушался по поводу отсутствия шансов дожить до революции. С не меньшим пессимизмом смотрели в будущее и лидеры национально-демократических движений в странах Восточной Европы в конце 1980-х годов прошлого века, и тем не менее история предоставила им шанс выскочить на политическую арену подобно чертикам из табакерок.

Как такое стало возможным? Для ответа на этот вопрос нам потребуется помощь авторов теории «напряженных систем», американских психологов Ли Росса и Ричарда Нисбетта.

Спокойствие любой большой социальной системы не следует принимать за чистую монету. На самом деле все они являются внутренне напряженными, а их стабильность поддерживается сложным балансом противоположно направленных сил. Поэтому нарушение баланса может возбудить мощные силы, уже существовавшие внутри системы. По такому сценарию и произошел распад Восточного блока. При этом триггером послужил отказ Михаила Горбачева использовать танки в качестве одной из сил, поддерживающих равновесие.

Следовательно, анализ сдерживающих факторов так же важен для прогнозирования событий, как и анализ стимулов, направленных на их формирование. В этой связи оценить роль России в качестве сдерживающего фактора сегодня довольно проблематично, поэтому о параметрах будущего окна возможностей можно только догадываться. Но как бы широко оно не распахнулось, ниоткуда не следует, что право интерпретировать понятия нации и национального интереса большинство беларусов доверит сторонникам европейского выбора.

Кроме того, даже если сегодня изменить ничего нельзя, это не означает, что можно воспользоваться советом Конфуция и, удобно устроившись на берегу реки, ждать, когда мимо проплывет труп врага. Мы не в Китае. У нас с иной скоростью течет время. Поэтому начинать нарабатывать политический капитал надо было еще позавчера.

Комментировать