Жизнь

Наша школа. Бегом в прошлое

Скорость, с которой наше образование удаляется от своего времени, впечатляет.

Учителя физкультуры могут быть счастливы: они здорово научили нас бегать. С каждым шагом, с каждой реформой нашей школы мы набираем все большую скорость, и финиш уже близко, и вот-вот мы порвем широкой грудью заветную ленточку, выбросим руки в победном жесте и сможем, наконец, осмотреться: а почему за нами-то никто не финиширует? Остальные-то где?

А остальные бегут в другую сторону, вот в чем парадокс. У людей двадцать первый век, и на горизонте уже маячит двадцать второй. Мы же зачем-то с упорством, достойным лучшего применения, на всех парах, честно и самозабвенно, стачивая суставы в коленях, несемся обратно в двадцатый.

Зачем, например, мы требуем от детей делового стиля одежды? К чему мы их готовим? Посмотрите на передовые производства: кто ходит туда сегодня в костюмах и галстуках? Офисы Google и Facebook, да что там, любой IT-офис в нашей программистски ориентированной экономике – он что, забит клерками в белых воротничках? Мир движется к удобству в одежде – почему мы движемся в обратную сторону? Да и в конце концов: с каких это пор навык ношения деловой одежды стал настолько сложным, что учить ему нужно одиннадцать лет?

В советской школе, ориентированной на коллективный дух, на воспитание солдат в строю, на обучение классами и группами, школьная форма была как минимум понятна. Cейчас же мы декларируем индивидуальность в обучении – и заталкиваем всех детей в дресс-код. Оно, конечно, заглянуть в класс и увидеть деток в костюмчиках – всегда приятно, глаз радуется. Почему глаз не радуется джинсам и кофточкам – объяснить невозможно ничем, кроме как устаревшими призмами в глазу радующегося.

Зачем, скажите мне, школа продолжает лезть в семью? Дифференцировать семьи согласно каким-то удивительным нормам? Составлять списки условно благополучных и условно неблагополучных – списки, построенные на странных критериях и нормах?

Согласно нормативным документам, постановке на учет «семей, в которых есть некоторое отклонение от нормы», подлежат: многодетные, неполные, верующие, приемные семьи.

Оцените масштаб катастрофы: не семьи, в которых папа, скажем, алкоголик. Не семьи, в которых мама терпит десятилетиями мужа-тирана. Не семьи, в которых культивируется, например, культ силы и вранья. А семьи, в которых родители выбрали для своих детей строгую морально-нравственную парадигму развития. Семьи, в которых мама нашла в себе силы – и выставила из дома негодного мужчину. В конце концов, семьи, в которых мама и папа берут на себя ответственность растить троих, четверых, пятерых.

Если уж хочется кого-то поставить на какой-то учет – почему выбираются какие-то немыслимо устаревшие критерии родом из патриархальной советской деревни?

«Журнал» также рекомендует:

 

Зачем – из каких высоких целей? – мы продолжаем учить наших детей показухе, припискам и лжи, на которых семьдесят лет держалась советская империя? Стоит только глазом глянуть требования, предъявляемые к участникам научно-практических конференций: в работе нужно сформулировать цели и задачи, объект и предмет, оценить литературу по теме. А уж сколько обстоятельств в формулировке названия!

Как человек, имеющий за плечами кандидатскую диссертацию, свидетельствую: требования абсолютно те же. Вы видели где-нибудь детей, умеющих и любящих это делать? Вы понимаете, зачем их этому учить? Почему весь мир уже давным-давно движется в сторону научно-популярных текстов, свободно написанных эссе и разнообразия высказывания научной мысли – а мы продолжаем заталкивать науку в необъяснимые рамки официально-деловых требований?

Ну что ж, надо так надо: учитель садится и пишет все эти цели-задачи, формулирует тему (знаете ли вы, что для учителей существуют специальные платные курсы по этому поводу?) – а потом выходит ребенок и бодро барабанит перед жюри написанное учителем, но подписанное – учеником. Чему научены эти ученики? Не формулировкам тем – а плагиату!

Мир движется в сторону человека, осознавая ценность каждой отдельной личности. Мы в это время прописываем нормативы.

Мир дифференцирует учебные заведения, понимая различия в интеллектуальных потребностях. Мы в это время закрываем гимназии.

Мир пишет тысячи новых учебников, чтобы каждому свой. Мы в это время настаиваем на едином учебнике и запрещаем к использованию всё, что помимо этого единого.

Мир говорит об индивидуализации образования. Мы в это время заталкиваем 30 детей в класс.

Человек давным-давно понял свою собственную самоценность. Мы же хотим, чтобы он напялил костюм, сел «руки на парту», вызубрил написанный учителем текст и улыбался, презентуя чужие цели и задачи высокому жюри.

А потом мы удивляемся: где наши Сухомлинские, Макаренко и Львы Толстые? Но Макаренко никогда не соблюдал дресс-код, а Лев Толстой не участвовал в показушных научно-практических конференциях. Он вообще, честно говоря, ни одного учебного заведения не закончил. И как он умудрился вырасти в великого писателя и философа, не будучи присмотрен завучем по воспитательной работе, ума не приложу. Да, и семья-то его, Льва этого Толстого, верующая и многодетная, нынче на учете бы состояла, ага. А как Лев Николаич собрался и в паломничество ушел в поисках морального идеала – тут бы их и в списки СОП включили. А потому что не балуй!

А наш Максим Богданович? Воспитывает отец, мать умерла – это же какой непорядок! В проблемные его! А посмотрите, сколько у него замечаний в классном журнале! А оценки, вы видели его оценки? Боже мой, да по нему совет профилактики плачет! И почему в конкурсах этот ваш Богданович не участвует? А олимпиады его где? Где, я вас спрашиваю, его победы в республиканской олимпиаде по беларусскому языку? На каком основании вы зачислили его в одаренные? Где ваш план работы с ним, раз уж он у вас одаренный? Согласован ли он на методическом объединении? А подпись завуча где? Вы что, не знаете, что у нас без подписи завуча ни один одаренный мимо министерства образования не проскочит?

Но самое неприятное не в этом даже. Самое неприятное – в том, что от осинки ведь не родятся апельсинки. Какие мы – такая у нас школа. Пока мы требуем от своих собственных детей быть кем-то, а не самими собой, пока сидим с ними за домашними заданиями, чтобы они завтра пришли – и за мамины усилия получили оценку, пока требуем от них не знаний, а «десяток», пока не разрешаем им быть, кем они хотят, а не кем мы считаем правильным, пока мы желаем детям «быть послушными и слушаться взрослых», вместо того чтобы разрешать им сопротивляться, не соглашаться и говорить твердое «нет» дурацким инициативам взрослых – до тех пор мы все вместе бежим к финишу в одном направлении с нашим родным министерством образования.

Читайте еще по теме: