Жизнь

Мужчина в родзале: «Выпивать с друзьями пока женщина мучается – это просто нечестно»

Дмитрий Галко. Фото: Александр Хоменко, «Абажур»

 

Рождение ребенка во все времена было таинством, в котором мужчины играли не последнюю роль. И речь не о процессе зачатия нового человека, а о появлении его на свет. Впервые к помощи мужчин в родах женщины стали прибегать еще в IV веке до нашей эры.

Впрочем, после на долгие века эта тема оставалась на задворках медицинской науки. И по-настоящему ею стали заниматься лишь в новое время. Все главные труды в истории акушерства написали, как ни странно, мужчины. В России, например, важной вехой в развитии акушерства стал труд Иоганна-Фридриха Эразмуса «Наставление, как женщине в беременности, в родах и после родов себя содержать надлежит».

О том, как должен вести себя в беременности, родах и после них муж женщины, ученые предпочли не писать.

Между тем, по мнению беларусского журналиста и блогера Дмитрия Галко, который меньше месяца назад стал отцом третьего сына Нестора, такое пособие многим мужчинам не помешало бы. Тем более, что супружеские пары все чаще решаются на партнерские роды, в которых мужчина – не сторонний наблюдатель, а активный помощник и участник процесса появления на свет своего ребенка.

«Журнал» поговорил с Дмитрием Галко о том, почему мужчине стоит войти в родзал, как выглядит ребенок в первые минуты жизни и как искоренить авторитаризм в роддомах.

– Дима, расскажи, почему ты решил пойти в родзал? Наверняка были те, кто отговаривал.

– Это было не моё решение, а просьба жены. У неё первая беременность в возрасте 35 лет. До нашей встречи она детей никогда не хотела, страшно боялась родов – думала, что умрёт во время них. Поскольку она никогда не отказывала мне в помощи и всегда вела себя как человек сильный, отказать я не мог. Да и не было у меня аргументов «против». Раз ей нужно, значит я сделаю.

Нервничать я начал задолго до родов. Как перед очень важным экзаменом. Всегда ведь нервничаешь, даже если к экзамену на самом деле готов. Так и у меня было перед родами.

Они для меня за месяц примерно начались, если не раньше. Я всё знал про все боли, про давление на мочевой пузырь, на позвоночник, про все перемещения плода, про все страхи. Всё равно как самому быть беременным.

А что говорят сами роженицы? Рассказы об условиях в роддомах:

От родственников, друзей и знакомых меня более тысячи километров отделяет. Некому было по-настоящему отговаривать, даже если кому-то и пришло бы в голову. Разве что в Фейсбуке были комментарии от некоторых товарищей, что не зря, мол, наши предки считали это таинством и не допускали отцов к процессу. И что дело мужчины в это время «сидеть и бухать с друзьями».

Ну, ссылки на прошлое для меня совсем не авторитетны. Про «раньше было лучше» мы в семье часто иронизируем. А выпивать с друзьями пока женщина мучается – это просто нечестно.

– Как ты готовился к появлению сына? Курсы? Чтение специальной литературы? Советы друзей?

– Есть хороший французский фильм «Un heureux evenement». В русском варианте название совершенно дурацкое («Секса много не бывает»), к фильму никакого отношения не имеет. Он художественный, но лучшего наглядного пособия для тех, кто готовится к появлению ребёнка, я не знаю. Там вся правда жизни в лучшем смысле этого слова.

Курсы мы должны были пройти, но не попали на них. Так что всё, что мне пришлось сделать, – это сдать анализ крови и пройти флюорографию. Ну и заплатить определённую сумму.

– Некоторые медики говорят, что мужчина в родах не помогает, а наоборот мешает. Ты с каким настроением шел в родзал? Защищать, помогать, просто из любопытства?

– Шёл я туда потому, что это нужно было женщине, готовящейся родить моего ребёнка. Шёл как на непростой, но необходимый экзамен. Старался быть собранным и спокойным. Поменьше думать о себе самом и своих ощущениях. Она главная, ей сейчас тяжело и нужна моя поддержка. Я здесь для того, чтобы ей было легче. Так настраивался.

Возможно, какие-то мужчины в самом деле мешают, не знаю. Мне пришлось помогать очень много. Под ногами ни у кого не путался, безучастным наблюдателем не был. И шланг кислородный держал, и нос зажимал, и подтягивал её ноги, когда она уже не могла их держать на опорах, много чего. Когда смешил, когда успокаивал.

Фото: Дмитрий Галко

 

Первым взял ребёнка и держал его на руках всё время, пока продолжались необходимые медицинские манипуляции с женой. Чтобы папы понимали – это самая кровавая часть процесса. Мы потом шутили с женой, называя её «Техасской резнёй бензопилой». И длится эта часть может не меньше собственно родов.

Жена, кстати, ребёнка испугалась, когда ей бросили его на живот. Выглядел он как окровавленная рыба на палубе. Она вскрикнула, попросила убрать. Я тоже немного испугался, но мне пришлось не подавать виду.

– Как складывались твои взаимоотношения с врачами и акушерками в роддоме?

– Очень естественно складывались. Как будто так и должно быть, ничего особенного нет в том, что я здесь. Никакого профессионального снобизма, ни поучений, ни сюсюкания. Всё четко. Я практически сразу почувствовал себя членом команды.

– Твой третий сын появился на свет в украинском роддоме, первые два – в Беларуси. Роды у нас и у соседей отличаются?

– У меня был очень негативный опыт, когда в Минске начались сложные роды у моей жены, матери моего среднего сына. Из неё кровь фонтаном била, когда мы приехали в ближайший роддом. А там какой-то заспанный врач отказывался её принимать. Я сорвался, накричал на него, чуть ли не за грудки хватал, в общем, пришлось силой заставить принять. Но едва ли стоит распространять этот случай на родовспоможение в Беларуси в целом. Просто мне не повезло.

На родине я внутри роддомов не был. Могу только предположить, что в Беларуси всё более законтролировано и заинструктировано. Вряд ли бы я чувствовал себя так же свободно. Да и роженицы, вероятно, испытывают большее давление со стороны персонала. Мне кажется, ими там скорее командуют. У нас вообще любят покомандовать друг другом.

– У тебя теперь трое сыновей. Ты не присутствовал на родах двух первых, сейчас, имея опыт «встречи» своего ребенка вместе с его мамой, можешь ответить, как лучше?

– Двух первых я забирал из роддома почти через месяц после родов из-за осложнений. Это было как в магазине их купить. Они уже готовенькие были, чистенькие, красивенькие, перевязанные ленточкой. Примерно такие, какими рождаются дети в фильмах. Ни пуповины ты не видишь, ни слизи с кровью, ни головы, смятой и вытянутой огурцом по форме влагалища.

Комфортнее и приятнее получать их перевязанных ленточкой. Но и отношение к перевязанным ленточкой детям будет чуть более искусственным, что ли. Не в том смысле, что ты их меньше будешь любить. Оно, может быть, даже более «возвышенное», эмоционально нагруженное отношение.

И всё же, когда ты видишь его в крови и слизи, относишься к нему спокойнее, но у тебя с ним возникает связь как с равным, она какая-то более надёжная. Похоже на фронтовую дружбу, мне кажется.

– Можешь дать совет мужчинам, которые сомневаются, идти в родзал или нет? Как принять решение правильно?

– Нужно иметь в виду, что если ребёнок первый, то всё будет непросто. Может оказаться очень сложно, но непросто будет наверняка. С плачем, душераздирающими криками роженицы, её напряжением похлеще, чем у штангиста. Когда ее лицо приобретает бардовый цвет, все вены вздуваются от напряжения. А потом вдруг акушерка с ногами влезет на живот вашей любимой женщины и чуть ли не прыгать на нём станет. Крови очень много будет. Ребёнок на подарочную куклу не будет похож совсем.

Не пугает? Тогда идите обязательно, если это нужно вашей женщине. Это ещё и урок более трепетного отношения к женщинам, мамам, вообще к людям. Более трепетного – и более естественного.

– Сейчас в Беларуси женщины разворачивают информационную кампанию “Родить по-людски”. Ее смысл в том, чтобы добиться отношения к роженице как к полноправному участнику процесса, который в состоянии сам принимать решение относительно себя и своего ребенка. На твой, мужской, взгляд, женщины действительно лучше знают, что им нужно? И предложи бы тебе жена рожать ребенка дома, под наблюдением одной акушерки, доулы, или вовсе без них, согласился бы на такой вариант?

– Для того, чтобы рожать дома, нужно быть хорошо  подготовленной, ответственной парой. Знающей, зачем они это делают, и какие риски могут возникнуть. В общем, почему бы и нет? Сама идея смысла не лишена. Иногда роддом – это не дополнительная степень надёжности, а дополнительные риски.

Но, повторюсь, порог вхождения в это дело довольно высокий. У меня было желание, чтобы мой средний сын родился дома. Жена была против, она говорила, что хотела бы вообще куда-нибудь подальше уйти, как львица. Ей казалось, что больница обеспечивает большее уединение, чем дом. В итоге всё закончилось многочасовой операцией, очень сложной. То есть дома мы бы не справились в любом случае.

Вот и мама младшего сына говорит, что ей бы не пришло в голову рожать дома.

При этом я обеими руками за то, чтобы родители были полноправными участниками процесса. Но такое равенство ведь можно и в роддоме обеспечить. Как-то так всё и произошло с рождением моего младшего сына.

Ультимативных команд не было. Акушерка всегда спрашивала у мамы: что вы будете делать: отдыхать или работать, дышать или выталкивать? На каждом этапе сообщала, как всё проходит, говорила, что сейчас целесообразно сделать, объясняла свои действия.

Бороться за искоренение «авторитаризма» в роддомах, думаю, стоит. А лично я, исходя из своего опыта, не рискнул бы «повторить это дома».