Арт

Художник как соучастник? Проходи мимо!

Руслан Вашкевич. «Катапульта»

 

Венецианская биеннале — крупнейшая международная выставка современного визуального искусства. Беларусь долго шарахалась от возможности участия в ней. В 2011 году робкий контакт наконец произошел, но государство привычно взяло всё дело под свой жесткий контроль. Может ли Минкульт перекрыть беларусскому художнику путь в Венецию? Сейчас разберемся.

По сценарию терпение заканчивается на счет «три!». Затем ситуация сама берет себя в руки и допускает грубое ответное действие.

Именно поэтому беларусское арт-сообщество позволило официально на*биенналить себя трижды. За это хорошо пустить в лоб обидчику хотя бы дулю. Которая означала бы понятное слово «нет»: нет, мы больше не будем пособниками этого беспредела. Не будем хотя бы потому, что в жизни всегда есть альтернатива.

Беларусский путь к Венецианской биеннале — это типичная история болезни, украшенная запоздалыми попытками самолечения и равнодушным терапевтическим вмешательством вечных троеч(инов)ников. А ведь и здесь есть варианты — обратиться к профессионалам либо слушать собственную интуицию. Срезая углы и лишние контакты, добраться до цели можно гораздо быстрее.

Система попадания в венецианскую видимость специфична, но отлажена. Существуют три варианта участия в авторитетнейшей всемирной ярмарке современного искусства. Экспонирование в Национальном павильоне в садах Джардини и представление интересов своего государства; почетное участие в основном кураторском проекте в Арсенале и павильоне «Про Арте»; и, наконец, внедрение в параллельную программу Венеции, неформатную и тем самобытную.

Именно первый вариант как наиболее предсказуемый и простой после ряда скандалов избрала Беларусь шесть лет назад, восприняв итальянские привилегии в адрес государственных институций в уставе Биеннале как призыв к монополизации всего процесса подготовки к ней. Ни в 2011, ни в 2015, ни в 2017 годах слепая прогосударственная манера игры так и не поменялась. Ей и не светят изменения после решительного «три!», потому что теперь и дальше адекватные люди просто пройдут мимо. Пройдут мимо косячных уполномоченных, их некомпетентности, мимо бескураторства, жмотства, мимо деспотизма, кулуарного обмана. В противном случае со стороны художников это уже будет выглядеть как соучастие в...

Тем более за 100 лет существования идея экспонирования в Национальном павильоне себя окончательно изжила. Это признают кураторы, от нее отмахиваются и сами художники, понимая, что сфера индивидуальности и личных амбиций с напускной парадностью государства сочетается скверно, особенно у живых и активных авторов. Откровенно говоря, в этом мире уже никто никому ничего не должен, а уж тем более художник.

Национальный павильон можно, конечно, воспринимать как подачку от государства, но ведь ее получают только те, у кого к этому моменту с карьерой и самолюбием и без того полный порядок. В среднеазиатских странах такие «путевки» художникам и вовсе дарят жены и дочери властителей, ведь у них много свободного времени, в том числе на искусство.

Правильный фокус Беларуси способны задать только ближайшие соседи, переборовшие постсоветские комплексы и успешно интегрированные в мировое арт-сообщество. Тем более что собственными пассионариями и авторитетами наша страна пока не обзавелась.

Кестутис Куйзинас, директор Центра современного искусства (Вильнюс), сравнил фактически полное отсутствие кураторов в нашей стране с похожим положением дел в Литве – правда, 1990-х годов прошлого века. В любом случае, убежден Куйзинас, кураторская школа из ничего вдруг не вырастет, но может сложиться из одной-двух крепких инициатив:

«Для кураторства как такового не требуется даже наличия галереи или институции. — Литовец знаком с беларусскими реалиями. — Хороший альтернативный проект можно создать на базе чего угодно — хоть квартиры, хоть гостиничного номера, главное — идея. Проект может быть даже однодневным, вопрос в самом высказывании».

Именно благодаря событиям, внутренним или случившимся на международной арене, складывается репутация маленькой страны. К слову, Кестутис Куйзинас уже вытягивал Беларусь из болота, подготовив в 2011 году коллективный проект «Двери открываются?», посвященный нашему современному искусству. Выставка претендовала на поездку в Венецию, однако была проигнорирована Министерством культуры.

Кшиштоф Станиславски, независимый арт-критик и куратор из Польши, автор альбома «Современное белорусское искусство — НАНОВО» по такому случаю вспомнил исторический анекдот, который назвал большой победой польского искусства над властью:

«Однажды жюри, членом которого был и я, уведомили, что в конкурсе-показе участвует фаворит министра культуры. По прошествии двух недель министр объявил победителя — им оказался человек без высокого покровительства».

А пока господствующая система в Беларуси стремится централизованно контролировать все сферы жизни, искусства в целом и Венецианской биеннале в частности, Станиславски посоветовал переключить свое внимание на параллельную программу Венеции (Collateral Events) и показы художников, которые организует группа европейских кураторов. Такое участие обеспечит свободу высказывания, но потребует самостоятельного решения финансовых вопросов.

Что, кроме денег, мешает беларусскому арт-сообществу воспользоваться этой свободой? Директор киевского комплекса «Мистецький арсенал» Олеся Островская-Лютая полагает, что причина заключается в изоляционистской манере поведения:

«Мы, — ситуацию Островская-Лютая примерила и на Беларусь, и на Украину, — боимся внешнего мира и не умеем включаться в глобальные дискуссии, нам кажется, что нам нечего добавить, хотя все буквально наоборот. У нас интереснейший опыт двоемыслия, параллельной смысловой реальности, а это очень актуальные темы для глобального разговора. Но, будучи обществами с изоляционистским видением, каждый международный проект мы рассматриваем как жизненно важный прорыв “в большой мир”».

А если не прикрывать отечественную лень национальной интровертностью, что делать-то? В случае с подготовкой к Венецианской биеннале — выносить на критику коллег свои же разработки, реализовывать их дома. Островская-Лютая настаивает на важности обнародования всех заявленных проектов и проектной документации: они должны стать фактом интеллектуальной жизни, на них можно будет опереться в будущем.

Российский коллекционер, галерист, арт-менеджер Марат Гельман и вовсе выложил готовую стратегию для художника страны третьего мира, желающего вырваться за рамки полудохлого Национального павильона:

«Нужно позаботиться обо всем заранее, пригласить зарубежного куратора в Беларусь для того, чтобы он внимательно ознакомился с беларусской художественной сценой, с представителями актуального искусства, чтобы именно он разработал концепцию».

К слову, Гельман убежден, что «в такой большой стране интересного искусства не может не быть». Правда, дрянь дело обстоит с местным кураторским мышлением, механизмами организации процессов и арт-инфраструктурой как явлением:

«Так как у Беларуси в любом случае нет своего постоянного павильона, он арендуется, занимайтесь частными проектами. Для этого нужен спонсор, поиском которого сразу стоит озаботиться».

Венецианская биеннале потому и проводится с перерывом в два года: пока мы на этот период снова и снова впадаем в состояние клинической смерти, весь мир готовится к следующему арт-форуму.

Эксперты из стран-соседей легко делятся секретами успеха – их слова давно не являются открытием ни для кого. Кроме тех, кто в 21 веке продолжает прикидываться диким островным государством посреди европейского изобилия.

Освоить этот путь все равно придется: умирая под дотационной капельницей или дыша полной грудью в одиночку — выбор очевиден. Обе тропы одинаково не хожены, хотя чиновничья раздолбана уже изрядно. Нужно увидеть и проложить маршрут самим, сделать его субъективным и авантюрным, но честным по отношению к искусству.

А когда шипят «сочувствуй, соучаствуй или мимо проходи!» — важно действительно проходить мимо и совершать собственные прямые действия. На счет «три!» – и все-таки с пулей.