Жизнь

Гражданин мира, сын Беларуси. Зачем Беларусь и Польша догоняют 19-й век

829 Вадим Можейко

Тадеуш Костюшко. Портрет работы Карла Готлиба Швайкарта (около 1802)

 

Памятник Костюшко в Швейцарии с беларусским языком на табличке установили, а осадочек остался. Почему Беларусь и Польша бросились сегодня делить героев и что сулит активность беларусского МИДа в культурной дипломатии? Разбираемся.

«Удзячныя суайчыннікі» переругались

Скандал вокруг установки памятника Костюшко на месте его смерти в Швейцарии привел к некоторым положительным моментам – например, сбору средств на первый памятник герою на родине, в беларусской Меречёвщине (на день публикации этого материала уже было собрано две трети из необходимых 17.500 BYN).

Компромисс по табличке на памятнике в итоге найден, первоначальную надпись сменили на более нейтральную. Но все как всегда переругались: Таварыства беларусов Швейцарии и мэр города Золотурн, МИД Польши и МИД Беларуси, Стась Карпов и Андрей Дынько, патриоты польские и патриоты беларусские.

По гамбургскому счету, совершенно ничего не изменилось бы от размещения или нет мелкой таблички «Выдатнаму сыну Беларусі ад удзячных суайчыньнікаў» на памятнике в 15-тысячном городке, столице одноименного швейцарского кантона второго десятка. Дело, конечно, не в табличке и даже не в памятнике Костюшко, а в глобальном осмыслении своего исторического наследия. И для беларусов, и для поляков эта тема – актуальная и болезненная.

Догоняя XIX век

Романтический национализм – естественный этап в европейской истории. В XIX и начале XX века многие государства – от Великобритании до России – переживали подъем национальных чувств, увлечение историей и собственной культурой. Поскольку мы имеем дело с романтизмом, то речь шла не столько о вкрадчивом научном поиске, призванном разглядеть многогранные и противоречивые тени прошлого, сколько об идеализированном восхищении «славной стариной» – будь то викинги, «Песнь о Нибелунгах» или Куликовская битва.

Что Беларусь, что Польша этот этап в свое время полноценно не застали – после разделов Речи Посполитой таких государств вовсе не было, а всяческие национально-освободительные движения в Царстве Польском и Северо-Западном Крае подавлялись Российской империей. Так что теперь мы догоняем историю, местами невольно возвращаясь к практикам позапрошлого века.

Мы хотим видеть героев прошлого однозначными и простыми: этот хороший, а этот плохой; этот беларус, этот поляк, а тот – литовец. Если герой – то без страха и упрека, если враг – то мерзавец и черная душа.

Памятник Тадеушу Костюшко в Швейцарии. Фото: Александр Сапега, Радыё Свабода

 

Игра с героями в шахматы

В этой логике вся информация о полонизаторских взглядах того же Костюшко подается либо как фейк русской пропаганды, либо как неубойный аргумент против его героизации в Беларуси. Как будто взгляды гиперактивного персонажа должны быть на 100% непротиворечивы, а его деятельность с нынешних национальных позиций можно оценить сугубо в черно-белых тонах.

То же касается Калиновского, который в нашей историографии предстает то «известным якобинцем» и выразителем интересов беларусского крестьянства, то польским шовинистом, руководимым интересами шляхты и католического духовенства. Каждый стремится вписать героя в свой нарратив, в систему координат и политических границ нынешнего времени.

Исторические персонажи при таком взгляде превращаются в фигуры шахматной доски нынешней конфигурации: черно-белые безликие пешки, однозначно стоящие по ту или иную сторону фронта в его современном понимании.

Реальность же куда сложнее.

Идентичность гражданина мира

Национальная идентичность в нынешних политических границах не формировалась, да и вообще всегда была сложным вопросом для территорий цивилизационного разлома – куда, по Хантингтону, наш регион попадает самым натуральным образом. Этнические, языковые и религиозные факторы переплетаются, усложняя ситуацию и для многих исключая простые определения.

Всё это еще сложнее в контексте глобализации и мультикультурализма. И эти феномены касаются не только XXI века. Костюшко успел поучиться во Франции, повоевать за независимость Америки, став бригадным генералом и героем США, дослужиться до генерал-лейтенанта на службе короля Речи Посполитой, а перед смертью пожить в Швейцарии – чем не нынешний гражданин мира? Наивно пытаться задвинуть его в рамки узконациональных трактовок.

Но можно быть сыном Беларуси, военно-политическим деятелем Польши, героем США и еще много кем – одно другому совсем не мешает. Герои вообще люди с непростой судьбой, где обычно, как читает Oxxxymiron, всё переплетено.

Активная культурная дипломатия – конфликты неизбежны

Характерна активная позиция, которую в этой истории занял МИД Беларуси. Официальное заявление министерства и последующие переговоры главы беларусской дипломатической миссии в Швейцарии Павла Мацукевича с мэром Золотурна демонстрируют, как изменилась внешняя культурная политика Беларуси.

До сих пор в войны за наследие Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой играли – с разной степенью интенсивности – наши соседи: Польша, Литва, местами Украина. Беларусь же намазывала новым слоем нафталина уже мертвую советскую идеологическую атрибутику – от комсомола-БРСМ до сохраняющихся на своих местах памятников Ленину. До поры до времени только отдельные общественники напоминали литовцам, что Витовт не называл себя Витаутас. Но во времена мягкой беларусизации первые же новые шаги МИДа на ниве культурной дипломатии обозначили бездну для потенциальных конфликтов.

В какой-то степени они неизбежны при любом раскладе, где Беларусь на официальном уровне всё же стремится по-новому осмыслить свою историю и нащупать свои корни значительно глубже 1917 года. Пример соседей – вялотекущий аналогичный конфликт между Польшей и Литвой. Он не мешает им быть союзниками в рамках ЕС и не снижает популярность шоп-туров литовцев в приграничные польские супермаркеты. Однако делает польское меньшинство в литовской политике дестабилизирующим элементом, готовым на локальные альянсы даже с русскими – лишь бы не с литовцами.

Но хочется верить в более оптимистичную альтернативу. Общая история – это не только повод для дележки «кто чей герой», но и огромный потенциал для сплочения, взаимопонимания, добрососедства, союзов.

Так, культивирование истории и стремление к укреплению исторической памяти – отличная основа для культурного сотрудничества; попытки осмыслить совместную историю – для сотрудничества научного. Ну а для политиков это повод задуматься, как на истории общего прошлого строить историю общего будущего.

В конце концов, если великие люди – такие, как Костюшко – справлялись с этим потоком идентичностей и в них это всё уживалось, то может и мы теперь как-нибудь научимся уживемся вместе?

Читайте также:

Поваренная книга патриота. Как ХХ век отражен в беларусских учебниках истории

Распад, а не развал. Как рухнул СССР и что осталось на его руинах

«Человек может умирать лишь за ту идею, которую не понимает». Что такое тоталитаризм

Комментировать