Жизнь

«Гарэлка», а не «самогон». Как правильно называть беларусские дистилляты

2428 Александр Белый

Недавно мне довелось участвовать в дегустации современных беларусских зерновых дистиллятов. Спешу поделиться своей озабоченностью. Не о качестве продукта – а по поводу использования в названиях слова «самогон».

Подобные напитки начали появляться на легальном рынке лет 20 назад – началось все в «Дудутках». Историческая генеалогия термина «самогон» не проникает глубже времен Первой мировой войны и революций 1917 года – как, к сожалению, и историческая память большинства «простых» беларусов. Следствием чего было не только принятие термина «самогон», но и другие, более важные проявления общественной жизни.

В 2015 году в Беларуси, как и на территории всего Евразийского экономического союза, были отменены законодательные ограничения на промышленное производство зерновых дистиллятов, существовавшие в Российской Империи и странах-наследниках со времени питейной реформы 1895 года. Так два года назад и началось производство «промышленных самогонов», как по инерции продолжили называть их производители. И пока что по инерции именно это слово «катится» в качестве стихийного, неотрефлексированного родового названия.

Однако исторически, лингвистически, технологически наименование «самогон» в таком качестве совершенно неоправданно. Это слово появилось не более ста лет назад. Совершенно прозрачная его этимология подразумевает «самовольное», несанкционированное производство, без регламентированных критериев качества.

Художественные образы, связанные с самогоном – это преимущественно образы военного насилия, иностранной интервенции, преступности, пренебрежения к ценности и смыслу человеческой жизни. Начиная со «Свадьбы в Малиновке» и гайдаевских «Самогонщиков», и заканчивая партизанскими сагами «Беларусьфильма».

Косвенно, используя такой исторически неверный термин, производители, дистрибуторы и другие игроки алкогольного рынка провоцируют возобновление довольно печальных исторических и культурных обстоятельств, закодированных в слове «самогон».

Между тем, производство зерновых дистиллятов в Беларуси намного старшереформы 1895 года, инициированной министром финансов России Сергеем Витте и «сухого закона» 1914 года, вызвавших к жизни слово и само понятие «самогон». Старше примерно на 400 лет.

И все это время производство крепкого алкоголя, хотя и пользовалось относительной свободой, велось промышленным либо организованным кустарным способом, отнюдь не «самовольно» или подпольно. Получаемые продукты носили традиционные названия, оставившие глубокий след в беларусской истории и культуре.

И, прежде всего, это слово «гарэлка», изначально «вино горелое». Оно возникло в конце 15 века как калька с немецкого Brent Wein.

В современном беларусском литературном языке это слово используется как полный аналог русской «водки». Но историческая специфика водки такова, что это слово окончательно утвердилось в русском языке, а затем и в общесоветской культуре, как раз после триумфа ректифицированного спирта в результате событий 1895–1914 гг. и упадка культуры дистиллятов (самым ярким из которых была старка), а также параллельного упадка беларусских языка и культуры. Упадка, не преодоленного и по сей день.

«Журнал» также рекомендует:

 

Поэтому возвращение именно термина «гарэлка», в том числе и в беларусском варианте русского языка, в качестве родового названия традиционных беларусских зерновых дистиллятов производимых легально, в качестве оппонента «водке» из ректифицированного спирта, с исторической, этнографической, технологической точек зрения – наиболее оправдано, по сравнению с любыми словами-конкурентами.

Пока слово «гарэлка» находилось в стихийном массовом народном употреблении, оно по умолчанию относилось именно к зерновым дистиллятам, поскольку именно такая технология тогда доминировала на рынке.

Использование слова «гарэлка», а не «самогон», удлиняет историческую генеалогию традиционных беларусских зерновых дистиллятов на 400 лет, и при этом снимает негативные смысловые ассоциации, связанные с преступностью, тоталитарным насилием над личностью, а косвенно – и с низким качеством продукта.

Неформальный «фэст» на подпольном заводе по производству самогона. Городок под Соколкой, начало 1950-х. Ныне это местечко известно в Беларуси благодаря музыкальному фестивалю «БАСовішча»

 

«Гарэлка», в отличие от самогона, – это решительный шаг во «взрослый» мир, в компанию исторических напитков других стран, давно завоевавших устойчивую репутацию. Подчеркну, что на языки, пользующиеся латинским алфавитом, этот термин должентранслитерироваться как harelka. А если для части объёмов производства таких напитков добавить ещё и технологию выдержки, желательно в дубовых бочках, то мы вернем также и наше утраченное национальное достояние – старку, достойного конкурента англосаксонского виски.

Слово «самогон» же правомерно использовать лишь по отношению к напиткам, изготовленным (полу)подпольно в домашних условиях, а по отношению к легальным, изготовленным промышленно или кустарно – лишь в просторечии.

В конечном итоге, использование родового названия традиционного национального дистиллята, как это произошло в большинстве стран, должно будет регламентироваться в том числе и законодательством.

Хотелось бы, чтобы общественность Беларуси обратила внимание на эту проблему, затрагивающую достаточно глубокие пласты языка и культуры, важноую как для экономики так и для социальной сферы. В конечном итоге – и для престижа страны.

Александр Белый – историк гастрономической культуры Беларуси и Литвы, доктор гуманитарных наук

Еще интересное по теме:

 

Комментировать