«Гамбуржцы» в Минске. Поезд в один конец
Немецкие солдаты и евреи на улицах Минска, 1941 год
Этот поезд вышел из Гамбурга в Минск 8 ноября 1941 года. У семьи Эдит Шлосс на дорогу в Минск ушло три долгих дня. Три дня в ледяном вагоне, несущем их в вечность.
Накануне отъезда семье Шлосс приказали явиться на сборочный пункт. Там у них проверили чемоданы, переписали имена в картотеку и потребовали сдать удостоверения личности, предложив подписать документ с отказом от гражданства. Своего поезда они ждали сутки. Им повезло, им попался пассажирский вагон. Впрочем, мест на всех все равно не хватило, и кто-то трое суток ехал на полу.
Эдит было шестнадцать, когда она села в тот поезд. Ее брату Вернеру – 20. Родители Эдит – Альфред и Феодоре – наверняка не хотели брать в это путешествие детей, но выбора у них не было. Их бабушка Минна Майер могла остаться дома, но захотела быть рядом с близкими.
Шел ноябрь 1941 года. Поезд из Гамбурга мчался на восток.
В дорогу каждому дали по буханке хлеба. «Вагоны не отапливались, купе были битком набиты людьми и багажом. Порции воды и продуктов становились все меньше», – писал в своих воспоминаниях один из пассажиров того поезда Хайнц Розенберг.
Когда шел дождь, люди высовывали руки из окон и пытались словить живительные капли. Некоторые, не выдержав давления неизвестностью, сводили счеты с жизнью, другие умирали от жажды. Остальные передавали из уст в уста тлеющую надежду: «Едем восстанавливать разрушенные города».
Отец Эдит, Альфред Шлосс, много лет каждый будний день ездил на работу в Гамбург. Он работал на фирме Бекера на Катариненштрассе. По вечерам с удовольствием возвращался в свой родной Харбург к семье. Эдит и Вернер учились в школе. Их мать занималась хозяйством. Жизнь семьи была тихой и размеренной.
В 1933 году что-то вокруг стало неуловимо меняться. Соседи начали бросать в сторону семьи недобрые взгляды, местные мальчишки могли кидать вслед обидные слова и даже камни, учителя в школе больше не были доброжелательными, а одноклассники Эдит предпочитали обходить ее стороной.
Шлоссы были евреями.
«Журнал» также рекомендует:
Через пять лет стало понятно, что семье угрожает серьезная опасность. В ноябре 1938-го случилась «Хрустальная ночь» – настоящий кошмар для немецких евреев, серия спланированных погромов по всей нацистской Германии. За два дня в стране разрушили тысячу синагог, разгромили несколько тысяч магазинов, больниц, школ, принадлежавших евреям. После погромов более 30 тысяч человек отправились в концлагеря.
Отцу Эдит относительно повезло. Как и многих других, его в ту ночь арестовали, поместили в тюрьму и отправили в концлагерь Заксенхаузен. Но уже в декабре 1938 года Альберт Шлосс смог вернуться домой. Как это случилось, неизвестно. Зато известно, что в результате он потерял работу. И, будучи евреем, не имел никаких шансов найти новую.
Согласно данным переписи населения, проведенной 16 июля 1933 года, на территории Германии проживали 503.900 евреев. 50% из них жили в 10 крупнейших городах Германии, включая Берлин (около 160.000), Франкфурт-на-Майне (около 26.000), Бреслау (около 20.000) и Гамбург (около 17.000).
Семье Эдит пришлось оставить квартиру и искать жилье подешевле. Вместе с ними поселилась и 75-летняя бабушка Эдит, Минна Мейер. Семья отгородилась от мира, стараясь оставаться максимально невидимым.
«Шторы в этом доме всегда были задернуты, а жалюзи никогда не открывались. Дом выглядел мрачным, нежилым. Что происходило за его стенами? Жильцы покидали его только по вечерам, когда темнело, и всегда куда-то спешили», – вспоминали позже соседи.
***
«Вам надлежит обзавестись вывеской синего цвета с желтым кругом, на котором наносится звезда Давида. Такой же знак присутствует на рецептурных бланках, листах писчей бумаги и т.п. На вывеске и на названных документах, кроме того, должна присутствовать четко различимая надпись «Допущен для оказания зубоврачебной помощи больным-евреям’», – так звучал пункт 6 «Разрешения на возобновление профессиональной деятельности» для доктора медицины, дантиста Бруно Бэхера, которое он получил 9 августа 1940 года.
Бруно Бэхер
В 1927-м Бруно Бэхер вступил в еврейскую общину Гамбурга. У него был приличный доход, собственный зубоврачебный кабинет, молодая жена, родившая ему сына Вернера и дочь Руфь. И планы на счастливое будущее. И хотя его брат с семьей к тому моменту уже эмигрировали в Палестину, Бруно оставался в Германии.
В 1937 году доходы Бруно начали падать, он переехал в квартиру подешевле, но даже там вынужден был сдавать комнату, чтобы как-то свести концы с концами. Работы не было, только обязательная повинность, за которую платили 159 рейхсмарок. Но Бруно жил надеждой снова начать врачебную практику.
В августе 1940-го он даже открыл счет в банке. И ему действительно разрешили работать. Очень недолго. Вскоре на его имя пришло письмо из гестапо. Бруно надлежало сесть в поезд, который отправлялся из Гамбурга 8 ноября 1941 года. О том, куда именно его повезут, дантист даже не догадывался.
***
Несколько лет родители Эдит Шлосс отчаянно искали способы эмигрировать в Америку. Но в октябре 1941 года вышел указ рейха, запретивший всем немецким евреям и еврейкам выезд за границу, похоронивший последнюю надежду семьи покинуть Германию.
Через несколько дней отец Эдит получил такое же заказное письмо от гестапо с приказом принять все необходимые подготовительные меры для «эвакуации» его семьи из Гамбурга на восток в субботу, 8 ноября 1941 года.
Накануне отъезда Феодоре Шлосс зашла к парикмахерше. Она не ходила к ней уже несколько месяцев, не было денег. Да и еврейкам запретили посещать арийские заведения.
Феодоре зашла в салон в обеденный перерыв, когда все остальные клиентки ушли. Попросила сделать стрижку боб.
«Она попросила, чтобы мы приняли ее в обеденный перерыв, когда салон был закрыт, – вспоминала позже дочь парикмахерши. – Она попрощалась с моей матерью и сказала: "Мы никогда больше не увидимся". "Но г-жа Шлосс, – возразила мать, – мы же этого не знаем…" Но та настояла: "Нет, нет!" У нее было какое-то предчувствие, и так оно и случилось, они больше не вернулись».
У самой Эдит в те дни были другие заботы. Нужно было промаркировать белье перед отъездом. Девочка забежала в галантерейный магазин и случайно встретила одноклассницу. Радостная встреча оказалась грустным прощанием. Эдит попросила баночку чернил и рассказала подруге о депортации.
«Я знала, что больше ее не увижу. Я вот дожила до 80 лет, а Эдит было всего 16», – вспоминала одноклассница, организовавшая впоследствии в Гамбурге закладку камня в память об Эдит Шлосс.
***
Поезд из Гамбурга отправился точно по расписанию, 8 ноября 1941 года. 11-го ночью он прибыл в Минск. Встречающие не торопились разгружать транспорт, оставив прибывших ночевать на морозе в неотапливаемых вагонах. Их вывели на воздух лишь утром.
Минск, территория еврейского гетто, 1941 год
«Мы должны были взять свою ручную кладь и построиться у вагона. Нас пересчитали и приказали ждать. Вдруг эсесовский офицер вызвал еврейского начальника транспорта. Доктор Франк тут же подошел к нему, встал по стойке смирно и доложил: "Всего прибыли 971 человек: мужчины, женщины и дети из Гамбурга". Посмотрев на него офицер сказал: "Ты, грязный еврей, помни: обращаясь к офицеру или любому другому немцу, ты должен снять шляпу и подождать, пока тебе разрешат говорить!" При этих словах он взял свой кожаный хлыст и с такой силой стеганул доктора Франка по лицу, что тот упал и не смог подняться без нашей помощи», – вспоминал позже Хайнц Розенберг.
В гетто депортированных вели пешком. Стоял 20-градусный мороз. Колонна обессилевших и окончательно потерявших надежду людей растянулась на сотни метров. О побеге даже не думали. Их сразу предупредили: если кто побежит, за одного убьют сотню.
Заселили в полуразрушенное здание, где все еще лежали трупы убитых накануне беларусских евреев.
Предупреждающий знак на заборе с колючей проволокой вокруг минского гетто, 1941 г.
В это время в съемную квартиру Шлоссов в Гамбурге уже выехали новые квартиранты.
«Уже на следующий день еврейский домик выглядел совсем по-другому. Вдруг были открыты все окна, все выглядело светлым и чистым. Новые цвета, новые обои, новые гардины – какое радостное и приятное впечатление! Этому дому больше нечего было скрывать. В первый миг я ощутил надежду. В моем тогдашнем детском неведении я вообразил, что евреи больше не хотят прятаться, а хотят нормально жить вместе с нами. Но они уехали, чтобы никогда больше не вернуться, и я чувствовал, будто это я их прогнал», – вспоминал позже их сосед Клаус.
Через десять дней, 18 ноября 1941 года из Гамбурга в Минск отправился второй состав, полный стариков, женщин и детей. В нем ехала и жена Бруно, Герта Бэхер, с детьми.
Подобные «чистки» повторялись в других немецких городах в последующие дни и месяцы. Пассажиров каждого следующего транспорта в минском гетто называли «гамбуржцами». С мая 1942 года людей стали свозить сразу в лагерь смерти Тростенец.
Страшные опасения Феодоре Шлосс подтвердились самым трагичным образом. Им не суждено было вернуться домой.
О датах и обстоятельствах смерти Альфреда, Феодоре, Эдит, Вернера, Минны, Бруно, Герты, Руфь и Вертера так ничего и не известно.
Хайнц Розенберг стал одним из всего семерых выживших узников минского гетто. Он прошел 11 нацистских концлагерей, но остался жив.
Минна Мейер, дев. Кайзер, род. 29.10.1864 г. в Фёле, депортирована 8.11.1941 г. в Минск, дата смерти неизвестна
Альфред Шлосс, род. 28.9.1890 г. в Харбурге, депортирован 8.11.1941 г. в Минск, дата смерти неизвестна
Феодоре Шлосс, дев. Мейер, род. 30.10.1890 г. в Ганноверш-Мюндене, 8.11.1941 г. депортирована в Минск, дата смерти неизвестна
Вернер Шлосс, род. 25.4.1921 г. в Харбурге, депортирован 8.11.1941 г. в Минск, дата смерти неизвестна.
Эдит Шлосс, род. 12.5.1925 г. в Харбурге, депортирована 8.11.1941 г. в Минск, дата смерти неизвестна
Док. Бруно Бэхер (Dr. Bruno Becher), род. 12.12.1894, депортирован 8.11.1941 в Минск, дата смерти неизвестна
Герта Бэхер (Herta Becher), урожд. Кляйн (Klein), род. 16.6.1906, депортирована 18.11.1941 в Минск, дата смерти неизвестна
Руфь Бэхер (Ruth Becher), род. 3.4.1937, депортирована 18.11.1941 в Минск, дата смерти неизвестна
Вернер Бэхер (Werner Becher), род. 22.7.1932, депортирован 18.11.1941 в Минск, дата смерти неизвестна
8 ноября 2016 года, накануне 75-й годовщины отправки первого транспорта из Гамбурга в Минск, в Германии открылась беларусско-немецкая передвижная выставка, посвященная истории лагеря смерти «Тростенец». Работа над созданием выставки велась с 2014 года. Ее концепцию разрабатывала совместная рабочая группа, в которую вошли беларусские и немецкие историки, сотрудники музеев.
Главная цель, которую ставили перед собой организаторы выставки, Международный образовательный центр (Дортмунд), Минский международный образовательный центр имени Йоханнеса Рау, Фонд «Памятник убитым евреям Европы» (Берлин), – рассказать о лагере смерти «Тростенец» как о месте, в котором нашли свой последний приют люди из разных стран Европы, пробудить в людях чувство сопереживания по отношению к жертвам.
Создатели выставки убеждены, что и беларусской, и немецкой стороне важно работать над сохранением памяти о той страшной странице истории, о судьбах конкретных людей, оказавшихся жертвами нацистской идеологии. И продолжать работу по примирению.
Вернуть из забвения удалось имена лишь каждого десятого еврея, депортированного в Минск из Европы. Большинство семейных историй так и остались не рассказанными.
Историю Эдит Шлосс и Бруно Бэхера, равно как и истории их семей, удалось рассказать только благодаря стараниям немецких исследователей, историков, политологов, студентов и просто не равнодушных людей, для которых культура памяти – это не только возведенные монументы, но и возвращенные из небытия судьбы тысяч людей, чья вина лишь в том, что в их жилах текла «не та» кровь.
Данные биографии были составлены в рамках проекта «Камни преткновения в Гамбурге – поиск биографических следов» под руководством докторы Риты Баке (региональный центр политического образования в Гамбурге) и доктора Беаты Мейер (Институт истории немецких евреев в Гамбурге).
Комментировать