Жизнь

Фотографка, фотографесса, фотографиня. Минное поле феминитивов

Иллюстрация: Maria Tiurina

 

Гендерные исследовательницы и активные феминистки пытаются вводить в публичный дискурс феминитивы – слова женского рода, парные аналогичным «мужским» понятиям. Наряду с «привычными» феминитивами вроде «студентки» и «читательницы», на свет стали появляться непривычные уху «авторка», «фотографка» и «редакторка». Что делать с провокационными неологизмами и на самом ли деле они приведут нас к гендерному равенству? «Журнал» разбирается во взаимоотношениях лингвистики и феминизма.

По мнению отдельных феминисток, среда веками заставляет женщин говорить о себе в мужском роде: «преподаватель» вместо «преподавательница», «поэт» вместо «поэтесса», «писатель» вместо «писательница» – тем самым поддерживая их «невидимый» статус. Обращение «беларусы», например, подразумевает, что страну населяют исключительно представители мужского пола. То же самое с официальными квалификациями из беларусских дипломов: «лингвист», «философ», «журналист» – всё исключительно мужского рода.

Именно с такой несправедливостью и пытаются бороться феминистки, пропагандируя равенство полов. Их логика следующая: если женщины станут более видимыми в языке, они перестанут оставаться на задворках и в общественной жизни. Поэтому и призывают смелее создавать новые слова и активно ими пользоваться для обозначения определенной (чаще всего профессиональной) характеристики женщины или аудитории, где присутствуют представители обеих полов.

«Управление внутренних дел по охране минского метрополитена напоминает: если вы стали свидетелем (или свидетельницей!) либо очевидцем (или очевидицей!) преступления, незамедлительно сообщите об этом сотруднику (или сотруднице!) милиции. В случае совершения преступления в вагоне электропоезда, сообщите об этом машинисту (или машинистке!)», – примерно такие объявления могут звучать в минском метро будущего, если феминистки одержат победу в битве за язык.

Идея прекрасная, спору нет. Но в результате активного словотворчества на свет стали появляться такие морфологически калеки как «фотографиня» и «фотографка», «авторка» и «операторка».

Идеолекты – вещь допустимая как вариант языка, используемый одним человеком. Кто-то ведь и «няшки» с «ништяками» в речи использует. Проблемы начинаются, когда результаты индивидуального творчества пытаются навязывать как общую норму.

Из всего многообразия аффиксов феминистки отдают предпочтение суффиксу -к- как самой продуктивной словообразовательной модели.

Филолог и литературный редактор Ксения Герцен отмечает, что при этом сторонницы неологизмов забывают о таком феномене, как морфемная омонимия – то есть о том, что аффиксы, кроме грамматического значения, имеют и собственную семантику.

«Кош-ечк-а» – это маленькая кошка, «при-лечь» – это лечь ненадолго. Суффикс -к- действительно может служить для создания существительных женского рода («студент-к-а», «граждан-к-а», «кош-к-а»), однако есть у него и другие значения.

«Самое распространенное значение у суффика -к- – пренебрежительно-уничижительное. Именно то, которое из всяких Лены и Бори, коими желают пренебречь, сделает “Лен-к-у” и “Борь-к-у”. Которое любую деву, в чьей чести или происхождении усомнились, позволит назвать “дев-к-ой”. Которое мужчину, недостойного мужского звания, превратит в “мужчин-к-у”. И так далее. Кроме того, именно с основами на -ор/-ёр в русском языке есть прецедент: слово “актёрка”, уничижительное и отличающееся по значению от нормативного “актриса”. Не будь его, и половины всего этого холивара вокруг “авторок” не было бы. Но оно есть. Поэтому хоть сто сексуальных и любых других революций в мире случись, а Ваню, который недостаточно уважаемый Ваня, будут называть Ванькой. Ну, есть у -к- это значение, не попишешь тут ничего», – поясняет филолог.

В языке существуют и аналитические способы обозначения пола. Это когда женщина становится «видимой» не посредством рождения лингвокадавра с сомнительной морфологической репутацией («лекторка»?), а через изменение окончаний глаголов и прилагательных, описывающих ее в ближайшем контексте: «Беларусская фотограф отметила…», «Редактор пояснила…».

В таких случаях и без Ленки и Ваньки понятно, что речь идет о женщине, а не о мужчине.

К тому же, никто ведь не жалуется, что во фразах «он сирота» или «твой сын – умница» ущемляются права мужчин?

Борьба за равенство полов – дело, безусловно, важное, но в данном случае оружие для битвы с патриархатом выбрано неверно. Одно дело – активизация в речи для обозначения женщин-профессионалок уже имеющихся слов женского рода или аналитических способов отображения рода – через окончания глаголов и прилагательных. Совсем другое – игнорирование правил и словообразовательных норм и выпячивание жаргонных фенечек.

Такое провокационное поведение не поможет справиться с сексизмом и не решит проблемы дискриминации. Разве что вызовет раздражение и еще больше негативно настроит общественность. Женщинам, пострадавшим от домашнего насилия, скорее важна психологическая и юридическая помощь, а не суффикс в слове, которое будет применено в их представлении.

И еще вопрос: если мы стремимся к равенству полов, к чему это постоянное желание лишний раз акцентировать внимание на поле? Каждый из нас прежде всего ассоциирует себя с понятиями «человек» и «личность», а уже потом – с полом, национальностью, расой. Окружающих людей мы ценим за их поступки и мнения, а не за то, девочками или мальчиками они пришли на этот свет.

Равенство прав базируется не на морфологии. И в этом проблемном поле явно есть вещи, нуждающиеся в переменах гораздо больше, чем суффиксы.