Арт

Дело о граффити. О чем говорит «Безымянный человек»

Утихший было скандал с петицией, которую минчанка Анастасия Еремеева направила в Мингорисполком в декабре 2015 года с просьбой «остановить арт-проект Urban Myths», неожиданно получил продолжение. 12 января 2016 года столичные власти обнародовали свое решение: процедуры согласования эскизов не были соблюдены, а потому «произведение монументальной живописи» на торце дома №13 по улице Воронянского надлежит «удалить или изменить». «Журнал» выяснял, какие уроки могут сделать беларусы из этого неудачного опыта интервенции в городское пространство.

Без бунта и свободы

Стрит-арт, или искусство уличных интервенций, зародилось и успешно процветает во многих городах мира как действенный способ протестного освоения городского пространства. В Беларуси его существование имеет свои особенности. Связаны они и с характером беларусов, и со взаимоотношениями уличных художников с локальными властями.

Немногочисленные теоретики, исследующие феномен и жанры стрит-арта, едины во мнении, что с этим видом взаимодействия с городской средой прочно связаны два понятия: бунт и свобода.

«Для уличных художников принципиально важно сохранить за собой репутацию независимых захватчиков городской среды, обживающих и присваивающих ее через нанесение графических тэгов. Стрит-арт сознательно балансирует на грани между искусством и вандализмом, между свободным самовыражением и разнузданным хулиганством, между разрешенным и уголовно преследуемым, между эстетическим и правовым полем», – пишет исследователь из Санкт-Петербурга, историк философии и искусства Дмитрий Голынко-Вольфсон.

Эволюция стрит-арта дает нам яркие примеры произведений, которые серьезно повлияли не только на непосредственную локальную среду, но и на контекст всей страны. Это мурали (работы крупного масштаба) Диего Ривера, трафареты Бэнкси, «боевой листок» Берлинской стены со знаковой фреской Дмитрия Врубеля, запечатлевшей поцелуй Брежнева и Хонеккера.

В Беларуси призыв к диалогу с городом в последние годы звучит часто, но не всегда уместно, а нередко и вовсе подменяя понятия. Периодически на заборах парка Горького и Челюскинцев появляются уличные выставки, якобы постулирующие диалог искусства и горожан. Но о какой реальной открытости и диалоге можно вести речь, если содержание этих картин строго контролируется властями?

Сложно говорить и о реальном протесте и свободе самовыражения – достаточно вспомнить печальную судьбу портрета Василя Быкова, незаконченная мураль с изображением которого была закрашена работниками минских коммунальных служб.

Однако есть в Беларуси и примеры успешного контакта с властями и первые ростки того, что можно назвать исконно беларусским стрит-артом. Прежде всего, это городская среда Витебска, где регулярно создаются мурали с национальным колоритом.

Сюрреалистические граффити с улетающими в небо мудрыми старцами, с деревенским домиком, птицами и садом под мышкой, принадлежат кисти молодого уличного художника Максима Самосевича. В качестве вдохновения он использует целый арсенал национальных символов, вплетая в один образ современную пластику уличного рисунка и древнюю символику из ткаческих орнаментов.

Пестрит город и бунтарскими стикерами и граффити менее крупного масштаба, содержание которых с властями вряд ли согласовывалось.

Стрит-арт в Витебске. Фото: Ольга Бубич

 

Сцена минского стрит-арта подобным богатством пока похвастаться не может. Нелегальных граффити в городе практически нет, а «легальные» часто делают иностранные художники в рамках арт-инициатив. Не успев прочувствовать колорит и специфику нашей культурной среды, они создают работы, смысл и тональность которых далека от привыкших к бесконфликтному искусству минчан.

Нет слаженного общественного диалога – вот и результат. Одна из муралей из масштабного проекта «Urban Myths» превратилась в горячую тему для обсуждения и может быть уничтожена.

О чем нам говорит «Безымянный человек»

Конфликт начался с петиции минчанки Анастасии Еремеевой на портале Change.org. В ней она предъявила претензии к содержанию арт-проекта «Urban Myths», в частности – к граффити «Безымянный человек», нарисованному осенью прошлого года греческим уличным художником iNO (и признанному одним из лучших уличных граффити мира в октябре 2015-го).

«Нельзя заставить любить искусство. Социалистический реализм насаждал идеалы и потому канул в Лету. Время прошло, а ситуация повторяется, – пишет Анастасия Еремеева в своей онлайн-петиции. – Именно этим и недовольны жители улицы Воронянского. Со стены панельного дома в их окна смотрит зловещий перечёркнутый человек. Остроугольный капюшон, вместо лица – темнота, а на плечах горит унылая свечка... Первая мысль – за упокой. Вот таким видит лицо белоруса художник-грек, нарисовавший этого странного человека. Да, есть в нём что-то не то от рэпера-хулигана, не то от ангела смерти».

Многие, включая и представителей местной власти, восприняли эту интерпретацию как единственно верную. Но что же хотел сказать своим произведением автор?

Журналистских материалов с комментариями самого художника iNO, автора мурала «Безымянный человек», минимум. Многие ресурсы не упоминают даже правильное название произведения, продолжая цитировать субъективную аллюзию автора петиции, которая окрестила работу «ангелом смерти». До абсурда дошли корреспонденты одного из телеканалов, которые обратились для интерпретации работы за комментариями… к оккультисту, астрологу и тарологу. Такое вот экспертное мнение о современном искусстве…

Координатор проекта продвижения стрит-арта «Signal», автор идеи «Urban Myths» Олег Ларичев рассказывает, что изначально у iNO, автора «Безымянного человека», была другая идея.

«Но потом он стал просто опрашивать всех встречных о том, что для них Беларусь, – и потерялся в ответах, – рассказал «Журналу» Олег Ларичев. – Оказалось, что общего представления нет даже насчет исторических моментов. Идея мурала появилась у него, в конце концов, из разговоров о национальном сознании, постоянных войнах. И о том, что в Беларуси всё только начинается».

Но журналисты, со словам Олега, к общению с художниками большого внимания не проявили. Единственный текст, в котором можно внятно прочесть об идее мурала iNO, можно найти на станицах англоязычного специализированного ресурса о стрит арте Streetartnews.net. Его основатель и постоянный автор Ром Леви (Rom Levy) так комментирует замысел греческого художника:

«Создание стрит-арта в стране, где все еще существует смертная казнь, часто может носить более глубокий подтекст. И именно такое изображение создал iNO. Используя знакомый многим урбанистической образ человека в капюшоне, художник заменил его лицо на горящую свечу, удачно обогатив метафору отсылкой к теме вечности. Частью визуального языка художника также стало использование мотива решетки. Снова прибегнув к характерной для его работ ограниченной палитре, iNO, несомненно, создал выдающееся произведение, соответствующее поводу. Оставив произведение пока неоконченным, автор посвящает его всем тем, кто был осужден, но впоследствии оправдан».

Любопытно взглянуть и на изначальные цели проекта «Urban Myths», которые его идейный вдохновитель Олег Ларичев озвучивает в описании кампании по сбору средств на ресурсе Talaka.by. По мнению Олега, фестиваль поможет «открыться миру с новой стороны», а уличным художникам – познакомиться с коллегами из разных стран:

«Уникальной частью фестиваля является идея освоения уличными художниками местной мифологии и городских легенд. Мы надеемся, что, делая это, мы можем сделать искусство контекстным и помочь местным жителям в развитии собственной городской идентичности».

Но, то ли местные жители развивать собственную идентичность пока не готовы, то ли «мифологии и городские легенды» у нас так далеко припрятаны в недрах Шабанов и Серебрянки, что никакому греку с его визуальным языком и подтекстом за три дня их не разгадать.

В итоге оказалось, что самую активную гражданскую позицию и интерес к проекту проявила чувствительная к интервенции в городскую среду Анастасия Еремеева. Своей петицией, пусть эмоциональной, субъективной, но, несомненно, честной, она заявила о праве на неприятие навязанного извне масштабного изменения городской среды. По сути, минчанка сделала то, что должны делать уличные художники – протестовать и заявлять о своих свободах.

И именно она при этом стала объектом народного гнева и насмешек. Вспомним хотя бы ответную петицию с требованием «закрасить Анастасию Еремееву».

Вслед за решением столичных властей интернет-шутники начали в виртуальном пространстве увлекательную игру на тему «Дорисуй граффити на Воронянского». В черную пустоту лица «Безымянного человека» добавляют и Солодуху, и Лукашенко, и вышаванку с драником.

Источник: Сергей Гудилин

 

Что нам делать с драником и вышиванкой

Стрит-арт, работающий по схеме одобрения властями, комитетами и министерствами, рискует потерять свою суть и превратиться в коммерческий или идеологический заказ. Чтобы в этом убедиться достаточно бросить беглый взгляд на то, что сегодня понимают под стрит-артом в соседней России.

Фото: Алексей Наседкин. Источник: Furfur.me

 

В большом материале на тему взаимодействия стрит-арта с государством на ресурсе Furfur.me для описания стратегии создания муралей представительница общественной организации «Сеть» Анастасия Мельник использует словосочетания «разделять новый политический курс президента», «пропагандировать традиционные русские ценности и консервативную русскую идеологию», «ретранслировать взгляд Путина»:

«[Граффити и стрит-арт] больше, чем искусство, это настоящие новые медиа, разговаривающие со зрителем не через экран телевизора или монитора компьютера, а с помощью стены собственного дома или офиса. Конечно же, работы наших художников будут появляться на улицах наших городов. Мы согласовываем все работы. Последняя работа «Есть вещи поважнее фондового рынка» согласована с Управой Красносельского района».

История с минским «Безымянным человеком» показывает и другую проблему. Закрашивать можно что угодно. Но за состязаниями на самый смешной комментарий и юмором с фотошопом нам все сложнее становится открыто говорить на болезненные для нашего общества темы.

Мы все еще слабо представляем, кто мы такие и что нам делать с драником и вышаванкой – смеяться или гордиться. Стрит-арт – исключительно критический жанр современного искусства, а чтобы критиковать и бунтовать, нужно, прежде всего, понимать, что именно тебя не устаивает и что именно ты защищаешь и отстаиваешь.

На вопрос «Журнала» о будущем стрит-арта в Беларуси автор арт-проекта «Urban Myths» просто и ёмко ответил:

«Сложный вопрос. Сам задумываюсь. Имхо, появится ещё больше заказных оформительских работ, которые наши люди будут считать стрит-артом».