Жизнь

Бюро ритуальных услуг. Как убивают старый Минск

Тракторный поселок в Минске. Фото: Сергей Балай, БелаПАН

 

Я видел смерть. И это не застывший взгляд покойника, не траурный креп на рукаве и не горькая стопка поминального дозняка. Смерть ходит стайкой. Смерть носит мятые костюмы и хипстерские бородки, у нее сытые щечки и бегающие глазки, она не дружит с передвижным микрофоном, сверкает пенсне и постоянно уходит от ответа. И если ей пока не под силу чума и ураганы, то с бандой бульдозеров и бригадой смуглых гастрабайтеров она вполне управляется.

Смерть рулит сворой пожирателей прошлого и разрушителей порядка мест. Ей тесно в президиуме на шесть персон. И абсолютно пофиг, что ты любишь. Пару дней назад районные власти начали сносить минский Тракторный поселок. А 29 июня решили об этом потолковать с недовольными.

Знаешь, они как живые. Умеют писать объявки (вечером накануне встречи) и загадочно зазывать на собрание «по вопросу несогласия со сносом Тракторного поселка». Знатный акцент: не «по вопросу сноса». Беспокоил не снос. Нужно было разобраться с «несогласием».

Собравшимся – общим числом где-то в полста человек – первым делом сообщили, что проект ликвидации малоэтажного зеленого райончика разработан еще в 2007-м, утвержден и одобрен всеми инстанциями, и нынче (почему-то) пущен в ход. Намечен многосерийный план разноса старых сталинок, и администрация вполне верит, что сумеет их победить.

Правда есть незадача: сносить готовы, а вот строить пока некому. Подрядчиков на запланированные многоэтажки не нашлось. Но кого и когда это останавливало? У жильцов строений, уцелевших после победного марша бульдозеров и гастарбайтеров, есть реальная перспектива жить посреди пустырей и развалин того, что пока еще выглядит вполне гармоничным и цельным комплексом. Ничего личного: наверное, пустую землю проще впарить застройщику.

Мы, тракторозаводские, им мешаем. Путаемся под ногами. Задаем неприличные вопросы – скажем, а не думали ли что-то сохранить и поправить? Не думали. Пробовали решить проблему не разрушением, а отселением желающих? Нет, а зачем? Есть утвержденный, как вам уже сказали, в 2007-м году план. Он, вам уже сказали, одобрен всеми инстанциями. Нормальный ход старого советского анекдота: «А мо-о-о-жет в реанимацию? – Не спорьте, больной! Доктор сказал в морг – значит, в морг!»

Представители районной администрации на встрече с жителями Тракторного поселка, Минск, 29 июня 2017 года. Фото: Сергей Балай, БелаПАН

 

Шестерку в президиуме, всклокоченную и нервную, почти жалко. В этой машине колесики не крутятся назад. И поодиночке ровным счетом ничего не значат. Впрочем, в комплекте – тоже. Похоронная бригада шелестит бумажками, несет пургу. Путает улучшение жилищных условий с сохранением истоической застройки. В очередной раз твердит, что все решено.

От себя им сказать нечего. Да и незачем. Нет миссии поправить ситуацию. Есть миссия принять недовольных. Всё, правда, уже запущено, но пусть себе погудят.

И это страшно. Потому что тебя уже решили и вычислили. Определили размеры клетки и режим кормежки, а также цвет подстилки и частоту подачи кислорода. И нечего вякать! Это к соседу приехали на танках. Это на соседней улице высекают деревья. Это чужой кирпич грызут железными челюстями их машины. Живи, пока живой. В этот раз тебя пожалели.

С их стороны можно было бы понять любую мотивацию. Личный интерес. Деловой профит. Даже вульгарное мздоимство. Но всё выглядит чистым, как слеза пионерки. Инвестиций нет и когда будут (да и будут ли вообще) – неизвестно. Крушим так, на всякий случай. Впрок.

Ноль эмоций. Техническая задача. Что тут жалеть? Старье и есть старье.

Возможно, главное достижение режима – как раз такие кадры. Бригады одностороннего действия с отключенными функциями сочувствия и понимания. Биороботы, заточенные на исправление реальности хирургическим путем. Без сомнений. Без вариантов. Без любви.

Можешь сколько угодно твердить о культуре памяти и городском ландшафте, об эмоциональной привязке и гармонии уличного дрифта, о поэзии малоэтажной застройки и о ее возможной трансформации в богемный арт-район. В их словаре таких слов нет. А это значит, что они ничего не значат.

Они как живые. Только им не болит.

И потому они убивают Тракторный. Не спеша. А куда им спешить? Жителей из обреченных двухэтажек давно выселили. А остовы их жилищ бросили остывать и разрушаться. Ремонт? Реконструкция? Идите лесом! Повторяю еще раз: в 2007-м уже все решили. Вот и приезжая рабсила как раз подтянулась.

Житель Тракторного поселка Максим Жбанков на встрече с представителями районной администрации, Минск, 29 июня 2017 года. Фото: Сергей Балай, БелаПАН

 

И некому сказать, что режут по-живому. И нет статьи, чтобы дать по рукам ударникам городской вырубки, мастерам фигурной стрижки под корень и победителям славных домков, выстоявших полвека с лишним, чтобы угодить под чей-то безразличный росчерк. И не спрыгнет с неба культур-ОМОН, чтобы отбить погибающий район.

Власть действует, как обычно – в стиле пьяного тракториста: газуй, дави, круши. Мы правы всегда. Если мы не правы, смотри первый пункт.

Беспредел – не криминальный порядок. Это развращенность абсолютной властью, готовой оправдать любой сдвиг бюрократических мозгов интересами державы. Плюс слепая готовность массовки промолчать и согласиться.

Страшнее всего тупая неотвратимость смертного хода. И полное отсутствие легальных рычагов повлиять на ситуацию. Что остается? Вспомнить лагерную мудрость «не верь, не бойся, не проси». Перейти из статуса просителя в статус ответственного гражданина. И публично потребовать ответа за все косяки, отписки и отмазки. Они нам должны. Они всем нам должны.

То, что сейчас началось на Тракторном и реально грозит Осмоловке – не просто расчистка территории. Не просто чиновный идиотизм и административная дурь. Это преступление системы, сделавшей всех нас заложниками начальственного бреда. И выписавшей самой себе бессрочную лицензию на отстрел нашей любви. Точнее – того, что от нее осталось.

Читайте еще по теме: