Жизнь

Большое и светлое эссе про футбол

2078 Сабина Брило

Я подумала, что он сошёл с ума.

Сидел за компьютером, что-то там читал или смотрел. Вдумчиво и, как всегда, молча. Он – это вам не я; я-то всё комментирую. Мне нужно поделиться. Неразделённый восторг, по-моему, как неразделённая любовь – слишком уж разрывает душу. Да, -- и восторг, и отвращение, и разочарование – если всё это держать при себе, по-моему, можно лопнуть! А вот он этого не понимает и за компьютером сидит молча, даже если читает новости.

И тут вдруг как заорёт на непонятном языке:

– Касельниазилжиру!!!!!!

Я даже подпрыгнула на диванчике. Ну всё, думаю, приехали, милый мой интроверт. Домолчался. Дочитался интернету, убила-таки тебя внешняя политика в преступном сговоре с внутренней. Я встала и осторожно к нему подошла. Потрогала лоб, заглянула в глаза: вроде, всё нормально, только уж больно какой-то радостный.

– Что? Что, дорогой?.. Что ты сейчас сказал? – ласково и нежно, будто раненому товарищу, прошептала я.

– Косельни, Озил, Жиру, – медленно, через запятую, произнес он. – Какой гол! Позови-ка сына.

До начала пятого в моей семейной жизни чемпионата мира по футболу оставалось немногим больше месяца.

Давно хочу написать большое и светлое эссе про футбол, который не люблю и не понимаю. Хоть убей, не могу допетрить, чем отличается красивый («Ка-кой гол!!!!!») от гола простого, некрасивого. Футбол абсолютно не соответствует моему пониманию эстетики, гуманизма, целесообразности и смысла жизни. О нём невозможно рассуждать в категориях добра и зла, в которых мне так нравится рассуждать. Футбола слишком много, он регулярен и навязчив. Кроме того, он нелогичен в большинстве видимых мне проявлений. Например, когда команда Нидерландов играет с командой Чили, я испытываю сильнейший когнитивный стресс, выясняя, что в красном (ну хорошо, пускай будет – в ярко-оранжевом!), оказывается, по полю бегают совсем не горячие чилийские парни. Или клубы в национальных чемпионатах – разве это логично, когда они процентов на восемьдесят состоят из людей разных национальностей?

Как видите, я уже демонстрирую некоторое знание матчасти. Да, кое-что в футболе я всё-таки понимаю. Как-никак, мою семейную жизнь портили уже четыре чемпионата мира, не считая систематической беготни за кубки локального масштаба.

Первый, как они выражаются, мундиаль вторгся в моё личное пространство шестнадцать лет назад, когда я лежала в роддоме, храня и ожидаючи. Будущий папа приносил клубнику, смотрел извиняющимися глазами и бежал на троллейбус, чтобы успеть к началу – в крайнем случае, второго тайма (будущий сын, похоже, был не против). Когда соседка по палате подходила к окну, чтобы помахать мужу, тот кричал ей снизу: «Ты ж только смотри, не завтра! Завтра немцы играют!». Мы с тоской поглядывали друг на друга и даже не могли обняться в утешение – мешали животы. Думала ли я тогда, что донашиваю болельщика? Нет! Хотя могла бы заподозрить.

Не помню, смотрел ли сын наш второй чемпионат мира по футболу, но когда дело подошло к третьему, он уже был во всеоружии. Первые компьютерные игры фифа, настольный футбол маленький, настольный футбол большой, альбомы, куда нужно было вклеивать отдельно продающиеся в киосках изображения основных и запасных игроков всего мира… О, если бы наш сын заклеивал эти альбомы полностью – им бы не было цены! Точнее, о ней страшно было бы подумать. К счастью, нам не хватало денег, а ребёнку – концентрации внимания.

В третий чемпионат я была вовлечена как мать и как женщина. Они активно болели, я терпеливо осуществляла уход. Я уже довольно много знала о предмете. Некоторые игроки мне были даже симпатичны – кто-то с подачи моих болельщиков, кто-то просто с лица. Например, я уже была немного влюблена в Рауля; его интеллигентная внешность противоречила успешной карьере футболиста – это был парадокс, и это меня здорово подкупало. Меня покоряла лобовая маскулинность Зидана. Несложная красота Руни. И мне никогда не нравился Криштиану Роналду, который, говорили они, «безусловно, красавчик». А вот замуж я хотела за Адебайора. Меня приводила в восхищение его фамилия. Я так и представляла себя Сабиной Адебайор… Конечно, надежды на альянс было мало, а после того как во время какого-то матча меня позвали к телевизору и сказали «Смотри, вон твой Адебайор бегает, видишь, вон тот, с длинными руками!», -- я присмотрелась и решила, что не судьба.

Про мой четвёртый чемпионат мундиаль 2010 года, я, как ни странно, храню почти системные знания. Например, помню, что он проходил в Африке. Что всех победила Испания, хоть и говорят, что в футболе всегда выигрывают немцы. Тогда же я запомнила ещё две фамилии: Иньеста и Пуйоль. (Здесь почему-то всплывает Златан Ибрагимович, и хочется сказать: «Вы же знаете, Шура, как я люблю Златана Ибрагимовича!». Хоть это и неправда потому что спортивная часть моего верного сердца по-прежнему отдана Раулю, который почти ушел на заслуженную футбольную пенсию.) Но Пуйоля от Иньесты я бы не отличила даже под страхом продления овертайма на всю воскресную ночь.

Как видите, я безусловно расту. Футбол стал частью моей жизни, и с этим уже ничего не поделаешь. Сердцем я его по-прежнему не принимаю – во-первых, не позволяет ревность, а во-вторых, раздражает легитимная торговля людьми: одного купили, другого продали, третьего сдали в аренду…

Футбол по-прежнему (несмотря на Рауля) неприятен мне эстетически. Мужчины-миллионеры, бегающие по полю на глазах у сотен миллионов людей, ругающиеся, плюющие на газон, бьющие друг друга по ногам и даже кусающие – какое-то некомиль-фу. Скажу ещё кое-что: футбол давно кажется мне подозрительным с точки зрения конспирологической, если хотите, теории: может быть, все эти пуйоли не просто так бороздят мировые футбольные поля, а решают задачи, поставленные контрразведкой мирового закулисья?.. Словом, (несмотря на Рауля) у меня к футболу остаётся множество вопросов онтологического характера.

«За что вы его любите?» спрашиваю я своих болельщиков, чтобы хоть чуточку продвинуться в понимании. Они говорят одно и то же: за эстетику, за интригу, за честность (хоть в последнем порой и сомневаются). Понять это я не в силах. Но спорить не стану.

Однажды, во время просмотра очередного матча, я вдруг поняла – в нашем доме по этому вопросу никогда не будет ничьей, всегда будет – их, болельщицкая победа. Даже если – по пенальти.

Комментировать