Политика

Богу и кесарю. Когда в Беларуси опасно быть верующим

Акция «Молитва за Беларусь», Минск, 2 октября 2015 года. Фото: сайт президента Беларуси

 

На бытовом уровне со свободой вероисповедания в Беларуси вроде бы всё спокойно. Но как только верующие выходят за пределы очерченной властями «нормы» – сталкиваются с ограничениями и просто абсурдными ситуациями. «Журнал» разбирался во взаимоотношениях беларусского государства с протестантами, кришнаитами и другими конфессиями.

В государственных рамках и ради баланса

«Я не понимаю тезиса “церковь вне государства и отделена от государства”. Сегодня церковь в Беларуси превратилась в один из оплотов нашего государства, который обеспечивает вместе с другими заинтересованными органами власти и организациями баланс нашего общества», – так свою позицию в отношении религии определил Александр Лукашенко на рождественском богослужении в Минске.

Основным посылом той речи было продвижение мягкой беларусизации в Беларусской православной церкви (БПЦ), которая при российском митрополите Павле стала всё больше играть роль проводника великодержавных интересов, чуждых независимой Беларуси. Однако важными остаются и два других акцента, которые объясняют политику беларусского государства в отношении религиозных организаций.

Во-первых, это определение их независимой роли («Церковь более чем другая организация является самостоятельной в нашем государстве»), но в то же время расположенной строго внутри отведенных властью рамок.

«Вы мне ответьте на один вопрос – у нас церковь действует в соответствии с законом, Конституцией? Конечно. А кто создает закон и Конституцию? Государство, его представители. Вот и ответ на вопрос о реальном положении дел», – резюмировал президент.

Во-вторых, это заинтересованность государства в использовании религиозных организаций для балансировки и умиротворения общества. Учитывая консервативный характер беларусской власти, совершенно естественно, что акцент в такой политике делается на традиционные, устоявшиеся религиозные организации. Влияние же любых других религиозных общин воспринимается как рискованное, грозящее дисбалансами в обществе и, соответственно, нежелательное.

Впрочем, та же осторожность относится и к православным с католиками, которых несколько опасаются и стремятся насколько возможно контролировать из-за риска распространения через них иностранного влияния: с Востока или Запада соответственно.

Избирательная секуляризация

Было бы несправедливо обвинять беларусское государство в абсолютном стремлении использовать религию на державное благо. Даже если не использовать исторические экскурсы, то и Россию, и Польшу можно обвинить в слишком тесном сплетении государственных институтов с церковью.

Вообще-то последние сотни лет европейская культура стремится к тому, чтобы четко разграничивать эти понятия и институты: государство отдельно – религия отдельно, при всём любви и уважении.

Юридическим началом европейской секуляризации можно считать французский «Закон о разделении церквей и государства» 1905 года, западной секуляризации в целом – первую поправку к конституции США (1791 год). Все эти тезисы, конечно, записаны и в беларусских законах и Конституции (как и много других хороших и правильных слов).

Дьявол же кроется в деталях, а именно – правоприменительной практике. Она же такова, что с середины 1990-х годов беларусские власти последовательно противостоят укоренению в стране «нетрадиционных» религиозных организаций.

Борьба с кришнаитами и ИГИЛ: промашка вышла

Как рассказала «Журналу» юрист Дина Шавцова, через призму религиозной общины видно, как изменение государственного подхода и законодательства с 1990-х ухудшает ситуацию. И даже в том случае, если община спокойно живет, не нарушает закон, не угрожает безопасности, «просто люди собираются, во что-то верят», делают социальные программы (например, помогают бездомным).

В первую очередь конфликты связаны с различными протестантскими религиозными объединениями, но это не значит, что ситуация касается только их. Просто, во-первых, их больше и оттого они более заметны. Во-вторых, поясняет юрист, «не все религиозные организации к себе исследователей впустят». По этой же причине не существует системного мониторинга проблем и нарушений в данной сфере.

Из известных случаев – недовольство кришнаитов, дошедшее до Комитета ООН по правам человека. Тогда семь общин Сознания Кришны не могли зарегистрировать религиозное объединение: по беларусскому закону для этого надо десять религиозных общин, из которых хотя бы одна должна осуществлять свою деятельность в Беларуси на протяжении не менее 20 лет. А без такой регистрации нельзя, например, приглашать иностранных священнослужителей, регистрировать свои СМИ или создавать духовные учебные заведения. В 2005 году Комитет ООН подтвердил, что права кришнаитов в Беларуси были нарушены, «поскольку отказ в регистрации равносилен ограничению права на исповедование своей религии».

А в январе 2015 года КГБ отчитался о том, что нашел и задержал 20 мусульман-салафитов, чья группа якобы «сформировалась под влиянием иностранных миссионеров одной из арабских экстремистских организаций». Как выяснилось потом, это были обычные беларусские татары и другие мирные мусульмане, которые давным-давно здесь живут, «все работают, имеют большие семьи. Какие же мы террористы? Нужен ли нам экстремизм? Мы выступаем только за мир в нашей стране». И никакого продолжения дело не получило. Зато силовики отчитались: не зря свой хлеб едим, защищает беларусскую стабильность от Исламского государства и прочей нечисти!

«Тлетворное влияния Запада»

Что же касается протестантских общин, то, по словам Дины Шавцовой, с конца 1990-х на них давят через государственные медиа – сперва на региональном, а потом и на национальном уровне. Общий посыл – «понаехали тут американские церкви и сейчас нас захватят».

Квинтэссенцией этого давления стал вышедший в 2000 году фильм «Экспансия». Он транслировался по БТ и, по мнению протестантов, «основан на грубой лжи, искажении фактов и сути отрывков, вырванных из контекста проповедей… Лживые обвинения касаются не только христиан-протестантов Беларуси, но и всей всемирной протестантской конфессии, которая насчитывает около 814 миллионов верующих».

Тогда протестанты требовали, чтобы руководители БТ публично извинились и дали возможность представителям протестантских церквей выступить с опровержением. Впрочем, претензии не ограничивались БТ: в письме общины христиан полного Евангелия речь также шла о программах «Резонанс» беларусского телевидения и «Разговор по сути» беларусского радио, а также серии публикаций в «Народной газете», которые «представляют христиан-протестантов врагами народа, нелюдями, сатанистами, фашистами и агентами западных спецслужб». 

Последнее обвинение – ключевое. В конце 1990-х беларусское государство стремилось избавиться от всяческого накопившегося за недолгий срок свободы западного влияния – будь то иностранные фонды, благотворительные организации или даже программы выезда за рубеж на оздоровление чернобыльских детей. Конечно, борьба с проявлениями «тлетворного влияния Запада» не обошла и религию.

Массовые молитвы – только за президента

По доброй беларусской традиции, борьба с «неправильными» религиозными общинами сопровождается де-факто запретом на массовые мероприятия. Законодательная база под это была подведена в конце 1990-х под шумок: когда после трагедии на Немиге обновляли законодательство о массовых мероприятиях.

Казалось бы, причем тихие встречи верующих в молельном доме к массовому пьяному фестивалю? Однако принятый тогда декрет президента № 36 «О некоторых мерах по предупреждению чрезвычайных происшествий при проведении массовых мероприятий» (от 9 сентября 1999 г.) среди прочего распространил действие законодательства о массовых мероприятиях на религиозные собрания.

Формально логика такова: религиозные встречи проводятся в непредназначенных для этого помещениях. Оно и понятно: у маленьких общин чаще всего нет дорогостоящих храмов, они используют частные дома или арендуют залы. А это как минимум значит, что на такие собрания надо брать разрешения в исполкомах.

Опять-таки по доброй беларусской традиции, существует миллион причин для формального отказа. Не ясно из законодательства, и то, как часто надо брать такие разрешения – на каждую встречу или на их серию? Как рассказывает Дина Шавцова, беларусские протестанты регулярно сталкиваются с трудностями и в первом, и во втором случае.

Впрочем, в мае 2015 года объединению общин христиан полного Евангелия разрешили провести коллективную «Молитву за Беларусь» на «Чижовка-Арене». Среди прочего они помолились «за царей и всех начальствующих», а епископ Леонид Вороненко вспомнил Украину и открыто похвалил Александра Лукашенко: «Это благо, когда президент миротворец».

А 2 октября 2015 года под тем же названием – «Молитва за Беларусь» – прошло уже откровенно предвыборное мероприятие с участием президента, государственной верхушки и глав всех конфессий – от православных и католиков до иудеев и мусульман. Впервые туда позвали и протестантских епископов.

Так что когда религиозные объединения оказываются беларусской власти нужны – с ними живо находят контакт и перестают клеймить сектантами. Лишь бы молились за президента.