Арт

Богатые тоже прячут. Откуда взялся беларусский агрогламур

Архитектор Александра Боярина написала статью об исторических корнях агрогламура. По ее мнению, этот винегрет стилей возник в связи с насильственным вторжением русского классицизма, прервавшего традицию, намеченную виленским барокко.

В том случае, если бы третьего раздела Речи Посполитой не произошло, если бы нас не накрыло ляжкой империи, к нам не пришел бы и провинциальный классицизм, а барокко развилось бы в некий свой, более тонкий и красивый стиль (скорей всего — тот же классицизм, но без того меланжа, который выродился через сто лет в агрогламур).

Вообще, очень отрадно, что в Беларуси появились интеллектуалы, готовые осмыслять окружающую агродействительность на уровне несколько более глубоком, чем восклицание «какой колхоз»! Искать и находить исторические корни — подход, которого очень не хватает дискурсу о беларусской современности.

Однако, в своей статье Александра отталкивается от двух примеров, которые, на мой взгляд, являются не вполне очевидными.

Во-первых, она говорит о дворце Румянцевых-Паскевичей в Гомеле. И то, что мы видим внутри, все эти бордовые шторы и «па-багатаму» расстеленные ковры, действительно подходит очень близко к очаровательному жилищу наотжимавшего себе бабла на бензиновом трафике хозяина жизни из поселка Цна. Та же пластиковая лепнина, крашенная золотом, те же «роскошные» люстры, те же накладные капители на гипсовых пилястрах.

Интерьеры Гомельского дворцово-паркового ансамбля. Фото: официальный сайт

 

Но это — не причина. Это — следствие.

Во дворце Румянцевых-Паскевичей не так давно была реставрация. И, конечно, «роскошные» люстры и собранные висюльками шторы на безвкусных карнизах появились там после этой реставрации.

Истинную прелесть интерьеров беларусских усадеб XIX-XX веков можно увидеть на картинах Станислава Жуковского. В этих залитых солнечным светом помещениях все тронуто вкусом, и даже забытая на диване женская шляпка выглядит выдохом другого, прекрасного и утонченного мира, который упал бы в обморок, увидев брестские ковры и пластиковые вазы с позолотой, без которых не обходится ни один наш евроремонт «под старину» (тоже, кстати, интересный термин).

Можно поспорить и с вторым примером, отталкиваясь от которого, Александра Боярина делает вывод, что агрогламур шагнул к нам из братской России: усадьба Гатовского в Красном Берегу. То, что выглядит как китч на фотографиях, стало таковым в результате «евроремонта-light»: на то, чтобы срубить неоготические розаны и заменить их гипсокартоном и бордовыми шторами у местной власти не хватило денег, поэтому их просто покрасили. И, если бы не покраска, интерьер выглядел бы не убийственно. Эклектика вообще является конвенциональной чертой неоготического стиля, это описано в энциклопедиях, это просматривается в иконических зданиях, например в Вестминстерском дворце.

В случае с дворцом Румянцевых-Паскевичей и Красным Берегом есть приведение изначально изящных, дорогих интерьеров в соответствие с нынешними представлениями о роскоши. То же самое, кстати, произошло с Несвижским замком, Миром и Купаловским театром.

Откуда же взялся агрогламур?

Рискну предположить, что он, при всей его повсеместности у нас, не сугубо беларусское явление. Для того, чтобы понять это, достаточно посмотреть фотоснимки резиденции Виктора Януковича «Межигорье»: там ровно то же самое, что в среднестатистическом особняке в Тарасово: те же люстры, вазы, статуи и лютая «живопиздь» на стенах. Вместе с тем, виленского барокко в Украине не было. При всей схожести нашей истории 18-го века, архитектурные корни у нас отличаются.

Но дальше — самое интересное.

Однажды мне довелось побывать в городе Найпидо — новой столице, которую с нуля построили мьянманские генералы в джунглях в 2008 году (в Мьянме есть нефть и рубины, доходы от продажи которых надо куда-то тратить).

Пагода Уппатасанти. Найпидо. Фото: DiverDave at Wikipedia

 

В этом городе размером с Москву живет всего 200 тыс. жителей, причем большинство из них — обслуживающий персонал правительственных резиденций. Так вот, в Найпидо, мы видим всю ту же прелесть. Те же пузатенькие колонки, ту же пластмассовую лепнину, гипсовые статуйки, «отрыжку российского провинциального классицизма». Откуда оно здесь, среди москитных комаров, нефритовых Будд и золоченых гомп?

А видели бы вы экстерьеры домов в На Чанге — городе в центре Вьетнама, резко разбогатевшем на туристическом буме 10-летней давности! Видели бы, какие сочетания из акротерионов, аркад, розеток и аркбутанов лепит на фасады разбушевавшаяся фантазия «новых вьетнамцев», поднявшихся на шальных русских деньгах!

А вот пример совершенно из другой области: регион Кампанья в центре Италии. Район в 30 км от Неаполя до Амальфи застроен домами, разрешения на которые выдали не чиновники, а авторитетные мужчины с перстнями. Региональный муниципалитет пытался бороться с нелегальной застройкой, но снести домовладельцев с такой «крышей» — невозможно. И вот видели бы вы эту эстетику! Диапазон вкусового размаха блекнет даже по сравнению с теми хатинами, которыми изуродовано побережье озера Цна в Зеленом Луге. Тут все: барокко, статуи, львы, Цирцеи, сами хозяева в бронзе и гипсе, шары из мрамора, пирамиды из стекла — и все это в Италии, где каждый сантиметр земли пропитан художественным вкусом!

Отсюда вывод: агрогламур, эта стилевая трасянка, прорастает в любом месте планеты, где большие деньги встречаются с людьми без зачатков культуры. При всей симпатичности мнения Александры Бояриной, Россия — ни при чем. Наши города уродует алчность застройщиков и запросы заказчиков.

Для того, чтобы понять, откуда вылезли конкретно нынешние пластические решения, почему в «престижном» ресторане «Ренессанс» в центре Минска ковры вырезаны кружочками вокруг розеток из мозаики, нужно заглянуть в душу заказчиков, понять их мир и прикоснуться к их пониманию «красоты».

В 90-х тут доминировал агро-романский стиль. Это было предопределено этимологией денег. За бабло нужно было воевать, а потому дома напоминали оборонительные постройки: башни, бойницы, будем отстреливаться от врагов до последнего патрона. В нулевых все сменилось коробовой застройкой: особняки стали напоминать серые картонки для обуви, имеет значение лишь размер. В некотором смысле современное Тарасово, Цна, Драчково, Сокол и другие модные места — переосмысленное развитие этой коробковости с вкраплениями стекла, нержавейки и металлочерепицы. Весь «шык» ушел внутрь.

В интерьерах вы найдете все: писсуары, сделанные в форме алых женских губ, колонны из привезенного из Турции мрамора, рядом — венецианскую штукатурку, пилястры, статуи и балясины. Тут вся наивная тяга к прекрасному, все зажатое чувство ухарской удали раскрываются по полной.

Кричащая разница между экстерьером и интерьером вновь объясняется происхождением денег: большинство нынешних хозяев жизни становятся таковыми лишь в бане или гараже собственного дома. До этого момента они — согбенные дрожащие твари пред ликом президента и контролирующих органов.

Еще 20 лет жизни нашего рахитичного Левиафана, и агрогламур выродится во что-то совсем уж специфические: бункеры с подземными водоемами и висячими садами, вагончики с шубохранилищами, времянки с полом, опускающимся в многоуровневый «Версаль».

Как сделать чтобы эти люди перестали размещать стрельчатые готические окна рядом с барочными витыми колоннами, по каннелюрам которых идет позолота? Предмет «Мировая художественная культура», который обещал вернуть новый министр образования, должен проходить в школах коттеджных поселков по три раза в неделю, с показом слайдов Гиберти и Брунеллески.

Я предлагаю закрепить это на законодательном уровне.