ЖЭС-арт против памяти. «Пространственные интервенции» по-беларусски
Фотография из «Супрематической серии» Сергея Гудилина
Безымянное творчество работников беларусских ЖЭСов, окрещенное «фупрематизмом», перекликаются с «пространственными интервенциями» европейских художников. Разнит их главное – прямо противоположное отношение к коллективному прошлому.
Молодая художница из Черногории Милияна Истианович использует в качестве техники «полый рельеф» – снятие слоев краски или штукатурки со стен заброшенных зданий, в результате чего проступает контур рисунка. За избранной Милияной техникой лежит определенная концепция работы с коллективным прошлым и памятью. Художница создает связи между ностальгическими образами ее собственного интимного мира и ощущениями «здесь и сейчас» как представительницы определенной национальности, народа, страны.
Есть определенные параллели между «полыми рельефами» Милияны и уникальным беларусским феноменом «фупрематизма» – таким ироничным термином культуролог Ольга Архипова окрестила безымянное творчества работников беларусских ЖЭС, который в народе называют также ЖЭС-арт.
Черногорская художница относит «полые рельефы» к жанру «пространственных интервенций». Она считает, что любое пространство, будь то частная квартира или публичные залы галерей или заводов, несут в себе отпечаток времени. Любое место сохраняет свои собственные воспоминания о людях, об их действиях, накапливают специфическую для этих мест энергетику. Свою творческую задачу Милияна видит в том, чтобы вскрыть эти воспоминания, в буквальном смысле, снимая слой за слоем, вывести их на поверхность.
Фотография пространственной интервенции, выполненной Милияной Истианович
В полых рельефах Милияны проступают очертания обыденных предметов, знакомых многим представителям ее поколения. Это зеркало над умывальником в здании заброшенного завода, контуры дивана, шкафа, женского платья на стенах квартиры, оставленной ее жителями.
Особенно трогательную историю художница рассказала, вспоминая впечатлившие ее еще в детстве настенные фамильные часы:
«Многие годы меня беспокоили семейные настенные часы. Их дизайн был очень модным в 1970-80-х, во времена бывшей Югославии. Я перенесла контур часов на стену заброшенного завода в Сетине. Когда-то, в период коммунизма, завод был очень прогрессивным и важным, но в период политических перемен он разорился. Я поместила личный предмет в пространство общественного здания, потому что мне показалось, что их обоих постигла одинаковая судьба. Часы, лишенные функции, символизируют прошедшее время, время мечтаний, как бы застрявших в пространстве завода, который когда-то кормил множество семей, но теперь закрылся, утратил свою значимость».
Фотографии пространственных интервенций из серии «Самовосприятие», Милияна Истианович
Так в своих «пространственных интервенциях» Милияна Истианович не только изучает историю и функции каждого конкретного заброшенного места, но и пытается установить связь с их теперешним состоянием, понять, каким образом прошлое этого места определило судьбы людей.
В Беларуси самыми активными, да и к тому же санкционированными «интервентами» публичных пространств являются работники жилищно-эксплуатационных служб. Они регулярно закрашивают тэги, трафареты и надписи на стенах зданий, при этом иногда замазывая и граффити, легально созданные художниками в рамках арт-акций (как это случилось в ноябре 2014 года в Гродно). То есть даже заранее согласованные с городскими службами и идеологическим отделом изображения рискуют оказаться под слоем краски вездесущего ЖЭСа.
«Творческие акции» ЖЭСа не облагаются штрафами. Цвет и геометрическая форма не должны предварительно согласовываться ни с одним идеологическим отделом. О такой свободе может только мечтать любой творческий ум, работающий в жанре супрематизма.
Фотография из «Супрематической серии» Сергея Гудилина
В своей статье в журнале «пАРТизан» на тему этого уникального явления беларусской уличной культуры критик Ольга Архипова объясняет:
«Фундамэнтальны супрэматызм – гэта пашыраная з’ява, сапраўдны фэномен сучаснае культуры. Мастацтва, якое ствараецца абсалютна інкогніта, жыве паводле законаў незаўважнага, нябачнага, партызанскага руху. Яно нараджаецца ў непрыкметнай барацьбе супрацьлегласьцяў: патрэба “невядомага мастака №1” у выказваньні сваіх думак і меркаваньняў сутыкаецца з абавязкам “невядомага мастака №2”, які выконвае загады свайго начальства, зашыфраваць і стварыць абстрактны знак, тайнае пасланьне (“мэсэдж”) для ўсіх астатніх жыхароў гораду. […] Гэта масавае мастацтва, якое ня мае патрэбы ні ў музэях, ні ў галереях, ні ў адмысловых часопісах, ды й каштуе ня надта дорага. Ідэйным натхняльнікам падобнага можа быць кожны чалавек, бо фупрэматызм – прадукт калектыўнае бесьсвядомае творчасці».
На странные разноцветные прямоугольники, невидимые знаки произвола арт-цензуры обратил внимание и польский фотограф Рафал Милах. В проекте «Победители», выполненном польским коллективом «SPUTNIK» в рамках визуального исследования «Stand BY/За Беларусь», он превратил каталог цветных прямоугольников в лейтмотив размышлений о коллективной доске почета Беларуси. Ведь прямоугольники, нарисованные на заборах и стенах работниками коммунальных служб, действительно напоминают и даже на подсознательном уровне имитируют знакомые всем ряды портретов местных героев труда.
Можно сопоставить «полые рельефы» Милияны Истианович и «фупрематизм» уличных беларусских авторов и на более абстрактом уровне. В обоих случаях художественное действие производит интервенцию в публичное пространство. Только в случае черногорской художницы слои краски снимаются, а у работников беларусских жилищных служб – наносятся, часто друг на друга. Кардинально различным в каждом из примеров является отношение к коллективному прошлому.
Фотография из «Супрематической серии» Сергея Гудилина
По словам черногорской художницы, при создании полых рельефов ей важно символически «докопаться» до сути пространства, с которым она работает. Мильяна хочет обнаружить и вывести на поверхность самую глубокую, скрытую под слоями штукатурки и краски, историю здания. Делая ее видимой зрителям, она предлагает им задуматься о «пространстве и времени, об их месте внутри собственных воспоминаний». Беларусские реалии оказываются диаметрально противоположными.
Накладывая слой за слоем случайные краски, плодя «правильные» геометрические фигуры, «фупрематисты»-работники ЖЭСов порождают своеобразный авторский «черный квадрат». То есть знак, содержание которого заключается в сокрытии, маскировке другого знака.
«Ведь когда видишь на стене цветные прямоугольники, то невольно задумываешься: а что же именно они закрывают?» – отметила одна из моих студенток.
Можно сказать, что работа с прошлым у «фупрематистов» раскручивается в противоположном направлении: не внутрь, к искреннему и интимному осознанию истоков, а наружу, закрываясь все новыми слоями мимикрии, отрицая и тщательно уничтожая то, что было до них. Мы бездумно, следуя чьей-то указке, надеваем на себя новые слои, постоянно подстраиваясь под внешние факторы – как модные тенденции, так и инструкции, декреты, запреты.
Кто-то может возразить: ведь работники ЖЭСов всего лишь «делают свое дело». Но удивительно здесь то, что действия по приумножению знаков цензуры очень часто происходят не по инструкциям начальства, а «по зову сердца», и не только на улицах, но и совсем иных публичных пространствах.
Примером тому – говорящий эпизод, произошедший на выставке «ZABOR» в Национальном художественном музее осенью 2014-го. Бело-красно-белый флаг на одном из снимков «Супрематической серии» Сергея Гудилина был частично закрашен на самой экспонируемой фотографии работницей музея. Инцидент явно показал что «черный квадрат» цензуры уже прошит у беларусов в подкорке.
Дело даже не в том, что беларусы – мастера приспособления и мимикрии. Пугает скорее прогрессирующий навык огульно отрицать существовавшее до нас.
Ведь покрываясь разноцветными слоями случайных красок, рассматривая каждый новый слой как новую точку отсчета, мы неминуемо движемся по направлению к критической массе слоев. К ситуации, в которой станет просто невозможно узнать, какой смысл был заложен в исходных сообщениях.
Нам нужно научиться заглядывать «под квадрат» – пока не стало слишком поздно.
Комментировать