Арт

Врага заказывали? «Беларусьфильм» опять нашел предателей

Первые дни официального показа «Следов на воде» Александра Анисимова – новой (единственной за прошлый год) ленты державной киностудии. В центровом зале на 210 мест – 9 зрителей: четверо пенсионеров, пара случайных школьников, две работницы кинотеатра и я. Гаснет свет, на экране всплывает гордое посвящение столетию беларусской милиции. Это вам, романтики! Это вам, влюбленные! Старлей, не жалей патронов. Щас покажем, как Родину любить.

Прелесть новейшего державного кинопроцесса в том, что его отсутствия никто не заметил. Дотационное производство национального экранного продукта за последние годы превратилось в бесконечный бразильский сериал с рейтингом, стремящимся к нулю. Творческий процесс упал до уровня теневой борьбы за ресурсы, подковерного передела сфер условного влияния и коммунальных склок в стиле «Да я восемь лет сценарий под себя писал, а его Кончаловскому отдают! Ага, а вон те деньги в Штаты перевели!»

Кому это интересно? Разве что околокультурным сплетникам да правдорубу Андрею Курейчику.

У прочих свой режим. Власть успешно делает вид, что все в порядке. Публика расходится по интересам: кому артхаузный «Паттерсон», кому серийный «Физрук», кому комиксовая «Росомаха». Прокат живет чужим. Нация остается необэкраненной.

Особенность отечественного культур-авторитаризма в том, что административный азарт рифмуется в нем с нулевой способностью придумать хоть сколько-нибудь привлекательную сказку про нацию. От местной «фабрики грез» уже ничего не ждут: там давно нет ни фабрики, ни грез.

А если все же кому-то выпадает счастье что-то снять, действует он в формате полностью зависимого наемного работничка. Осторожно осваивает бюджет по ходу бесконечных согласований и исправлений. Это и есть реальная модель нашей штамповки «национальных кинопроектов».

Что выходит в итоге? Предельно компромиссный продукт, катастрофично банальный как по стилю, так и по смыслу. Другого бюрократическая вертикаль не допустит и не пропустит. А поскольку собственной культурной памяти у нее нет, она живет чужой. Советской. Той, где Красная армия всех сильней, а наши органы всех мудрей.

«Журнал» также рекомендует:

 

Именно потому «Следы на воде» можно было бы и не смотреть. Вполне хватило бы постера и аннотации. Мир после войны: героическая борьба с лесными бандами, полевой театр военных действий, двойные агенты и чемоданы с награбленным, воспитание патриотизма скорострельной стрельбой.

В 1960-х из такого делали киноклассику – польские «Закон и кулак» и «Пепел и алмаз», литовский «Никто не хотел умирать». Полвека спустя, в эпоху комы идеологических мифов, такую тему могут спасти лишь три вещи (на выбор): жесткий психологизм, бешеный визуальный экшн, яркий авторский почерк. В очередной ленте «Беларусьфильма» нет ни первого, ни второго, ни третьего.

Вместо ярких характеров второго плана – картонная массовка: карикатурные уголовники, декоративно беларускамоўныя пейзане, щекастые и ухоженные «лесные братья». Вместо героической команды защитников закона – кордебалет в синих мундирах, способный лишь гонять на мотоциклах, палить по бандюкам да кеглями из боулинга разлетаться после взрыва вражьей гранаты.

Бои выглядят прогоном спортивного праздника: прыжок, захват, поворот, упор. Как на очередной постановке «линии Сталина» с чисто выбритыми статистами в отутюженных гимнастерках. Знакомые лица серьезных актеров – Юревич, Сигов, Денисов – всплывают в кадре на пару реплик, чтобы тут же затеряться в экранной суматохе. В самом ярком персонаже фильма любой, знакомый с нашумевшим сериалом «Ликвидация», заподозрит врага – и, разумеется, не ошибется.

Читайте еще по теме:

 

С прочим сложнее. Персонажей тасуют как карты: наспех назначают подозреваемым, чтобы пару минут спустя все отменить. Здесь высказывают недоверие подельнику, чтобы тут же слепо попасть в его ловушку. Мечтают о брюнетке, чтобы с ходу склеить блондинку. Взрывают схроны и бросают с крыльца безногих инвалидов. Сверкают финскими ножами и излагают свои лесные злодейские планы на аккуратном русском языке.

Тают свечи. Дамы выходят в ночнушках и льют в миски молоко. Товарищ Сталин нежно глядит со стены. А за кадром нон-стоп рыдают скрипки.

Логических связок не видно: сюжет заполошным каскадером летит сквозь вспышки пиротехники и не слишком озабочен нам нечто сообщить. Да и истории, собственно, нет. Все абсолютно предсказуемо и однозначно: массовка милиционеров спасает массовку мирных обывателей от массовки бандитов.

Почему? Зачем? Кто их об этом просил? Отчего одни в лесах, а другие при власти? В чем смысл борьбы? В чем чья правда?

Да какая разница! Главное – кругом враги, вокруг предатели, а мы все равно победим. То есть уже победили. Как это: кто «мы»? Те, кто власть. Для вас неразумных, между прочим, старались. Все сто лет.

Только вот к финальной сводке убитых в первые послевоенные годы милиционеров стоило бы приплюсовать другую: цифры тогда же высланных, осужденных и расстрелянных победителями местных жителей. Чудный бы вышел баланс.

Но совсем для другого кино.

«Журнал» также рекомендует: