Жизнь

Внимание, страх! Чего боятся беларусы

Мы каждый день слышим истории про теракты, агрессивных беженцев и уличных хулиганов. Чем не причины подвергать сомнениям собственную безопасность? Но реальность подсказывает: из-за внешнего информационного воздействия люди теряют способность адекватно оценивать риски. «Журнал» анализирует социальные факторы, которые способствуют развитию паранойи.

Ни медики, ни психологи до 1990-х не подозревали, что страхи и паранойя станут настолько привычным состоянием обыкновенных граждан. Но результаты нескольких недавних опросов заставили мировую научную общественность обратить на эти феномены более пристальное внимание.

В книге «Паранойя: страх в XXI веке» британские исследователи Дэниэл и Джейсон Фриман приводят следующую статистику. В Британии опросили 8.580 взрослых – 21% из них считает, что в течение прошлого года они переживали состояние, когда им казалось, что весь мир настроен против них. 9% предполагали, что их мысли контролирует некая внешняя сила или человек. 10% опрошенных в ходе исследования в Нью-Йорке и 25% – во Франции были уверены, что за ними следят. 13% участников еще одного исследования в США признались, что за последнюю неделю их посещали параноидальные мысли.

Испытуемыми во всех исследованиях были люди, которые не страдают от серьезных расстройств. Тревога стала фактически нормальным состоянием психически здоровых людей – в самой Британии их число составляет четверть всего населения.

Говоря о паранойе, Дэниэл и Джейсон Фриман отмечают, что та ее форма, которая сегодня присуща обычным людям, не является состоянием, которое требует госпитализации и медикаментозного вмешательства, хотя серьезно снижает качество жизни человека.

Ее можно скорее определить как «ни на чем не основанное убеждение, что другие люди хотят причинить нам вред». То есть не страх реальной угрозы, а боязнь того, что гипотетически может произойти, того, что другой человек потенциально способен с нами совершить.

Причины формирования подобных убеждений, по мнению ученых, стоит искать в социальной и культурной среде. Люди с серьезными психическими расстройствами чаще боятся явлений, не связанных с их непосредственной реальностью, в то время как страхи здоровых людей напрямую отражают то, чем они живут и с чем сталкиваются каждый день – неважно, в реальности или в ее зеркале, формируемом СМИ и интернетом.

Другими словами, паранойя напрямую связана с нашей способностью верно оценивать риски.

Чтобы понять, насколько адекватно удается беларусам оценить риски сегодняшней реальности, можно сравнить результаты нескольких исследований. По данным национального опроса жителей Беларуси 2011 года, наиболее распространенными источниками страха являются преступность (81%), алкоголизация (80%), наркомания (76%) и терроризм (74%).

Но реальная статистика демонстрирует как раз обратную тенденцию: число убийств и покушений на жизнь человека в этот период в стране уменьшалось (486 в 2010, 404 – в 2011, 385 – в 2012), равно как и число случаев ограблений (4.170 в 2010, 3.252 – в 2011, 2.367 – в 2012). Гораздо более тревожную картину, например, представляли факты другого явления, не упомянутого среди источников угрозы: домашнего насилия.

По результатам исследования Центра социологических и политических исследований БГУ, четыре из пяти беларусских женщин в возрасте от 18 до 60 лет подвергаются насилию в семье. Каждая четвертая — физическому насилию.

Примерное число жертв домашнего насилия было озвучено в 2013 году чиновником МВД Олегом Каразеем, и оно было действительно шокирующим: «Речь идет минимум о миллионе женщин».

Но почему же риск домашнего насилия – согласно статистике, вполне реальная угроза для беларусских женщин – игнорируется ими? В то время как среди потенциальных врагов более близкими нам видятся эфемерные террористы, наркоманы и бандиты.

Авторы книги «Паранойя: страх в XXI веке» находят причины появления таких неверно оцененных рисков в источниках получения информации о мире. Наша картина мира в большой степени определяется тем, сколько раз мы слышим о том или ином событии и явлении, а также эмоциональной реакцией, которую оно в нас вызывает. Огромную роль в этих процессах играют СМИ и интернет, особенно когда речь идет о подаче особо травматических событий.

Ярким примером является исследование среди 2.000 жителей Нью-Йорка, по результатам которого было установлено: чем чаще по ТВ показывали кадры катастрофы 11 сентября, тем большее число людей начинало испытывать симптоматику посттравматического стрессового расстройства.

Кроме медиа, нас окружают и другие информационные потоки. Одним из них, с которыми регулярно приходится сталкиваться минчанам, являются объявления в столичном метро. Некоторое время назад привычные записи приятного голоса среднего диапазона, называющие станции и мягко напоминающие о необходимости соблюдения безопасности, дополнились новым предупреждением.

«Управление внутренних дел по охране минского метрополитена напоминает: если вы стали свидетелем либо очевидцем преступления, незамедлительно сообщите об этом сотруднику милиции или по телефону 102. В случае совершения преступления в вагоне электропоезда сообщите об этом машинисту», – вещает грозный мужской голос, врываясь в привычный железнодорожный шум подземки.

Это объявление звучит в вагонах метро обеих линии по нескольку раз в день на наиболее загруженных пассажирами остановках: «Академия наук», «Октябрьская», «Купаловская». Опираясь на официальные данные минского метрополитена, выходит, что за сутки его регулярно слышит почти миллион жителей столицы!

Сложим содержание этого грозного текста с уже существующими напоминаниями о необходимости «остерегаться карманных краж», «сообщать сотрудникам милиции об обнаружении подозрительных предметов» и «выполнять правила пользования эскалатором во избежание падения и травмирования». Выходит, что чуть ли не весь город, предпочитающий подземный вид транспорта, вынужден функционировать в режиме memento mori.

Но постойте, а действительно ли нас так необходимо насильно сталкивать с мыслями о возможной террористической атаке или потенциальном преступлении, которые, по мнению администрации минского метрополитена, рисуются частью столичной повседневности?

Уж извините, но Минск никогда не был и вряд ли будет возглавлять топ списка самых опасных городов мира, где по-прежнему находятся города Мексики, Ирака, Пакистана и ряда неспокойных африканских государств.

Излишнее внимание к несуществующим рискам, по мнению Дэниэла и Джейсона Фриманов, создает плодотворную почву для развития «параноидальной культуры». Конечно, как же нам оставаться спокойными, если «сверху» нам постоянно напоминают о потенциальной угрозе, которая может исходить даже от сидящего рядом пассажира? И даже поездка на эскалаторе безопасной на самом деле является лишь на первый взгляд. «Падение и травмирование»! Вот что поджидает нас там!

В результате, вместо того, чтобы давать гражданам настоящую информацию, помогать им реально оценивать риски и формировать безопасную и спокойную городскую среду, государство лишь снижает доверие населения к официальным информационным потокам и дезориентирует их в и без того непростой картине мира.

И здесь как-то сама по себе приходит на ум басня о мальчике-лгуне, который звал на помощь, когда волка рядом не было и в помине…