Арт

«Сумма». Помни о смерти

2018-й можно назвать самым успешным годом для кинематографа Беларуси за все уходящее десятилетие. Эпатажа, правда, было больше, чем нужно: скандал с цензурой на «Лістападзе», смена руководства «Беларусьфильма», проведение первой Национальной кинопремии, возрождение Оскаровского комитета. Страсти кипели весь сезон.

Основным объектом прений стала премьера «Хрусталя» – ностальгической драмы о несбыточной американской мечте и беларусских девяностых, частично основанной на личном опыте режиссера-эмигрантки Дарьи Жук. Именно она превратилась в неоспоримый аргумент для оптимистов в вечной зарубе с пессимистами по поводу незавидной судьбы отечественной киноиндустрии.

На фоне карнавала избыточной помпезности и неуемного честолюбия как-то незаметно прошло появление «Суммы» Андрея Кутило – документальной картины, оказавшейся не менее важной для нашего кино, чем горячо обсуждаемый «Хрусталь».

«Сумма» уже завоевала призы документальных фестивалей в Кракове и Амстердаме. В ее истории удивительно тонко подобрана тональность. В фокусе внимания оказываются взаимоотношения польского мастера Анджея Струмилло и минской художницы Марии Тихомировой.

Героев разделяют границы двух стран, уклад жизни – сельский и городской, возраст. Струмилло больше девяноста лет, он уважаемый в Польше художник, фотограф, поэт и писатель, на чью долю выпало немало трагедий и творческих экспедиций на Дальнем Востоке – фактуры хватило бы на целый биопик. Но режиссер намеренно оставляет за скобками его богатое жизнеописание.

Интерес кроется в желании уловить метафизику бытия мастера, на склоне лет живущего в одиночестве в польской глуши, в окружении дикой природы, седеющей собаки, кота и резвых арабских скакунов, которых он с любовью выращивает. Его усадьба и полное загадок творчество становятся своеобразной пещерой чудес, ключом попадания в которую становится фигура Марии, приехавшей летом в очередной раз проведать своего друга по переписке.

Экзистенциальное по своему характеру повествование протекает медленно, почти без слов. Их заменяют внимательная к деталям операторская работа Кутило и насыщенная палитра звуков, подобранная звукорежиссером Артемом Буселом. Вместе они формируют почти герметичное пространство покоя и взаимопонимания – Анджей и Мария проводят дни в обсуждениях изобразительного искусства, за завтраком – собственных снов, рисовании, прерываемым уходом за пышущими энергией лошадьми. Их хрупкую платоническую связь тревожит разве что телефонные звонки от мужа Марии, который не может понять, ревновать ему или нет.

Философская тональность киноязыка «Суммы» раскрывает ее как элегию, погруженную в томительное ожидание неизбежности смерти. Струмилло постоянно к ней возвращается, читая газету, где пишут соболезнования о кончине его гораздо более молодого знакомого; рассказывая о засыхающем рядом с домом вековом дереве, которому уже не хватает влаги; посещая с Марией сельское кладбище, где на могильной плите жены Дануты написано и имя художника – без последней даты.

Герой живет в ожидании конца, но это осознание конечности жизненного пути не сковывает его страхом. Освобождение от пут он находит в работе над картинами, с которых на зрителя смотрят босхианского вида то ли ангелы, то ли демоны с черными или красными крыльями.

Мария Тихомирова, Анджей Струмилло и Андрей Кутило. Фото: Facebook Андрея Кутило

 

Библейские образы приходят к художнику во снах, где он летает над удивительной красоты городом – Новым Иерусалимом – охраняемым архангелами с огненными мечами. Попасть туда невозможно – голос свыше неизменно отвечает: «Возвращайся, потому что ты спишь». Так раз за разом просыпаясь, Струмилло неизменно возвращается к работе, служащей главным лекарством от тоски.

Авторы закольцовывают это настроение органичным эпилогом, в котором природа медленно клонится к осени, а за Марией приезжает машина из города. Начавшаяся с одиночества, «Сумма» одиночеством и обрывается, – как очевидная метафора жизни, в которую ты приходишь голым, беззащитным, одиноким, и ровно в таком же состоянии уходишь из нее.

Но пока есть время и силы, стоит продолжать жить.

Читайте дальше:

Cекс, упыри и Янка Купала. Чего ждать от беларусского кино в 2019 году

Советское наследие, всесильный Минкульт и польский победитель. Три противоречия юбилейного «Лістапада»

«Чернобыль». Археология национального ужаса