Политика

Почему неправы правые. Фашисты снова близко

Правые радикалы и популисты снова поднимают голову по всей Европе. «Журнал» разбирался, в чем истинные причины роста популярности ультраправых политических движений и как обезопасить общество от такого радикализма.

Европейские правые экстремисты – это не зашуганные маргиналы, а вполне организованная сила. Правопопулистские и правоэкстремистские партии активны почти во всех европейских странах, представлены в парламентах и частично в правительствах государств Западной Европы. Не лучше ситуация и в Восточной Европе – достаточно вспомнить венгерский «Йоббик» или украинскую «Свободу».

И все это происходит не так далеко от Беларуси, как может показаться. Например, весной 2016 года такие европейские правые экстремисты – отрицающие Холокост и не считающие позорным называться фашистами – приезжали в Беларусь и встречались здесь с прогосударственными экспертными кругами, также их принимал Олег Гайдукевич из ЛДПБ.

Повестка дня таких политиков? Исламофобия и антисемитизм, биологический расизм и этноплюрализм, борьба с мигрантами. Зачастую это не становится открытой программой политической партии, но подпитывается на уровне единой европейской праворадикальной субкультуры, проявляющейся в музыкальных событиях или на демонстрациях.

Об этом рассказывала Франциска Шмидтке, исследователь из Центра изучения праворадикального экстремизма в университете Йены, на лекции «Противодействие правому экстремизму в Германии и других странах ЕС», организованной ECLAB.

Адаптация мигрантов снижает риски правого радикализма

Легко заметить околомузыкальные сборища скинхедов. Труднее осознать тот факт, что подобные взгляды разделяются многими в Европе.

Как отмечает Франциска Шмидтке, идеи расизма и ультранационаизма до сих пор разделяют 10-20% населения Европы. Отдельные аспекты праворадикального мировоззрения, такие как ксенофобия или антисемитизм, не являются маргинальным общественным явлением.

В то время как в Западной Европе чаще встречается ксенофобия (именно туда устремились мигранты), в Восточной Европе популярнее антисемитизм и биологический расизм. Тут накладываются друг на друга шовинизм, авторитарный национализм и ностальгия по социалистическому прошлому. Ультранационализм также подогревается религиозным фундаментализмом – например, католическим.

Интересная мысль: важен не миграционный кризис, а то, как мы к нему относимся. Чтобы уменьшать воздействие этого кризиса, Франциска Шмидтке считает важным максимально интегрировать мигрантов в европейское общество, и делать это быстро.

Подобные шаги уже предпринимаются в Германии, в чем автор «Журнала» смог недавно убедиться лично. Норбер Копп, глава администрации района Целендорф в Берлине, рассказал, что власти сокращают временной интервал между подачей заявки на убежище и получением права на работу: если раньше должен был пройти год, то теперь этот срок сокращен до девяти и даже до трех месяцев. А чтобы мигрантам было проще найти работу, на районном уровне создаются объединения местных работодателей, заинтересованных принимать таких сотрудников.

Противодействие запретами: грубое и не очень эффективное

Однако как ни адаптируй мигрантов, как ни старайся сгладить острые углы, правоэкстремистские взгляды в обществе все равно будут появляться. Для них есть и другие причины: низкий уровень образования, социальное расслоение и растущий разрыв между богатыми и бедными, отсутствие опыта устойчивых демократических традиций. Как власти реагировать на правоэкстремистские проявления?

Традиционный подход предполагает репрессивные меры со стороны государства. Так, в странах ЕС выстраивается система мер по противодействию языку ненависти и преступлениям на почве ненависти. Эта система может включать в себя ограничения на проведение массовых мероприятий, запрет отрицания Холокоста и отсылок к национал-социализму, и в целом запрет на деятельности правоэкстремистских партий и организаций.

Например, сейчас пытаются запретить Национал-демократическую партию Германии, чьи члены были замешаны в убийствах и ограблениях турок. Она не входит в парламент и представлена лишь на коммунальном уровне, но имеет прочные позиции в малоразвитых регионах.

Эксперты, однако, предостерегают о последствиях запрета. Велик риск сползания политической силы в протестную субкультуру, которая априори более радикальна и оттого склонна к насилию. К тому же субкультуру гораздо труднее отслеживать.

Пример беларусской оппозиции – про другие взгляды политиков, но те же механизмы работы: государственными репрессиями политические и гражданские взгляды можно вытеснить в маргинес, но никак не расправиться с ними.

От «санитарного кордона» до демократического образования

Более эффективной ответной мерой – хоть и не такой эффектной, как прямые запреты, а комплексной и долгой, – является формирование политической культуры. Она включает в себя реакцию СМИ и политического класса на правоэкстремистские действия и высказывания.

Одной из таких реакций может быть «санитарный кордон», успешно применяемый в Западной Европе. Суть этого метода в том, что представителей правых партий изолируют и игнорируют. А если они получают трибуну в парламенте, то все остальные политические силы договариваются всегда давать антитезы любым их предложениям. Например, так происходит с уже упомянутой Национал-демократической партией Германии в парламенте земли Мекленбург — Передняя Померания.

Более общие меры – социальная интеграция, развитие толерантности и признание различных жизненных сценариев, политическое и историческое образование. Такая первичная профилактика предотвращает возникновение правого экстремизма.

Важно также добиваться, чтобы эту проблему воспринимали всерьез: наблюдать за праворадикальной средой, например, в рамках системного мониторинга общественных организаций и привлекать к ней внимание людей.

В первичной профилактике большую роль играет демократическое образование. Ведь демократии строятся людьми, которые приняли демократические ценности и действуют в соответствии с ними. Поэтому так важно транслировать эти ценности через образование и воспитание, а не культивировать в школах авторитарные модели, которые ослабляют влияние демократии.

Как вывести правого экстремиста с кривой дорожки

Однако важно работать и с теми, кто уже оказался вовлеченным в деятельность правоэкстремистских организаций или активно разделяет их взгляды. Вторичная профилактика призвана выявлять группы риска, чаще всего среди молодежи, и работать с ними. Здесь важно основываться на уважении к таким людям, даже если это не очень просто, иначе подобные взгляды только усугубятся.

Третичная профилактика нацелена уже непосредственно на правоэкстремистских правонарушителей и преступников. Она включает в себя интенсивную, долгосрочную и индивидуальную социальную работу по выводу из правоэкстремистской среды и дерадикализации. Важно вместе с таким преступником проанализировать его биографию и понять, что и почему толкнуло его на этот путь. Тут уместна и консультация для членов семей, которые могут страдать от такой ситуации или (частично) быть ее причиной.

Различные европейские программы такой профилактики могут различаться по своим подходам или социально-педагогическим методам, единого рецепта нет. Но в любом случае важно поддерживать аудиторию таких программ после ее выведения из праворадикального окружения, поддерживать при интеграции в новую среду. Это могут быть помощь в поиске рабочего места, получении образования или просто новых знакомствах, неформальных социальных контактах.

Часто причиной выхода таких людей из правоэкстремистских организаций становится понимание, что в конечном счете единство и братство – это не более чем демагогическая оболочка, а внутри подобных структур действуют те же ценности, которые они несут вовне: ненависть, разделение и неравенство.