Политика

«По просьбам ветеранов». Памятники потерянному времени

Памятник Ленину в сквере возле Минского тракторного завода. Фото: Евгений Ерчак, TUT.by

 

Гомель. Наши дни. Автобус едет по площади Ленина.

– Мама, а кому это памятник? – спрашивает мальчик у молодой мамы.

– Ленину… – женщина запинается, – Владимиру Ильичу.

– А что он сделал? – уточняет мальчик.

– Революцию… Великую Отечественную, – неуверенно объясняет его мама.

– А зачем? – не унимается малыш.

– В интересах народа… Чтоб обездоленных не было… – подбирает фразы женщина.

– Чтобы пенсии платили, – по-взрослому с пониманием продолжил её рассуждения сын.

Эта история от писателя Сергея Балахонова – сама по себе анекдот. Правда, если ты в том возрасте, когда помнишь, что имя Ленина звучало из каждого утюга, а изображение Ильича висело на каждом углу. Ты рос с Лениным: от маленького Володи, который мыл за собой посуду, до вождя мирового бла-бла-бла.

Ленина было так много от рождения человека до самой смерти, «бла-бла-бла» жужжало так активно, что всё в конце концов произошло по формуле от обратного. Ленин превратился в персонажа анекдотов.

Сегодня тем, кто помнит, анекдоты уже не смешны – контекст иной. Следующему поколению – той самой маме мальчика из гомельского троллейбуса – эти анекдоты уже непонятны, сам персонаж мало известен. Ведь анекдоты про исторических личностей смешны лишь как реакция на то, что происходит вокруг, здесь и сейчас.

А что вокруг? Визуально ленины как стояли, так и стоят. Вот только из каждого утюга теперь жужжит иное «бла-бла-бла». Наберите в поисковике «анекдоты про» ­– вам предложат вовсе не Ленина. А Лукашенко.

Того самого Лукашенко, который заморозил в Беларуси советский антураж вместе с лениными по всей стране.

В середине 1990-х Лукашенко получил тактическую выгоду от своей советской риторики, возвращения советской символики как государственной и Седьмого ноября в качестве праздника. Многие недавние советские граждане в тот период переживали колоссальный стресс от резких изменений в привычном укладе социальной жизни, им нужна была какая-то психологическая зацепка. Не за идеологию, а за представление о стабильности, которая была уже в прошлом. Но стратегическую выгоду Лукашенко в конце концов не получил.

«Молодые журналисты редакции так порадовали!.. В тексте про памятник Ленину читаю – "памятник российскому революционеру..." Вот, свежий взгляд на события спустя 100 лет!», – написала у себя в фейсбуке журналистка «Комсомолки» в Беларуси Ольга Шестакова.

Казалось бы, ведь действительно смешно – ещё одна анекдотичная история про Ленина! Но. В комментах начали выяснять: а что смешного, кому и почему?

В СССР не делался акцент на территориальной, этнической или национальной принадлежности Ленина. Он просто был. Был везде.

Это было всего четверть века назад. А современные молодые журналисты забили «Ленин» в Google, зашли по ссылке в Википедию и абсолютно точно написали – российский. Царский, республиканский, советский – не важно. Российский. Ведь в СССР Ленин прожил всего год и двадцать два дня. И то в качестве не политического деятеля, а доживающего свой век пенсионера по инвалидности.

Ленин был не просто российским политическим деятелем, он был лидером страны-оккупанта. Ведь новосозданная РСФСР сначала захватила новосозданные на обломках империи молодые государства Украины, Беларуси, Грузии, Армении и Азербайджана, а уже потом принудила их к «добровольному союзу советских социалистических республик».

Вот тут для многих наступает психологический затык. И для редких уже «пламенних ленинцев», и для убеждённых старых антисоветчиков. Ведь в контексте российской агрессии Ленин и его подручные никогда не выступали. Акцент всегда делался на классовом конфликте.

Мало кому в голову приходило, что Беларусь в прямом смысле слова утыкана памятниками оккупантам.

Ведь де-факто Октябрьский переворот был внутренним делом российской республики, возникшей после падения российской же монархии.

Затык в сознании существует потому, что тема Ленина давно никому не интересна, но до конца не раскрыта. 7 ноября в двухмиллионном Минске цветы к памятнику возлагает десяток-другой человек. Еще меньшее число людей против этого возложения протестует. Большинство не понимает ни первых, ни вторых. «Октябрьская революция» – вроде как давно пройденная тема.

На самом деле, она не пройденная, не пережитая. Она – замороженная.

Общество до сих пор так и не дало оценку большевизму-сталинизму. Дзержинские до сих пор висят в КГБ и по милицейским кабинетам. Далеко не все жертвы сталинских репрессий реабилитированы. А новое поколение давно живёт в ХХІ-м веке.

Для этого поколения Ленин в лучшем случае «сделал Великую Отечественную революцию чтобы пенсии платили». А по большому счёту – «вообще ни о чем».

Памятники Ленину по всей Беларуси потихоньку разрушаются. Их в основном не реставрируют, а списывают. Местами переносят с глаз долой. Например, в туристических Несвиже и Новогрудке. «К приезду иностранцев», – объяснили мне в Несвиже на 200-летие Адама Мицкевича.

Ставка на советское «ностальжи» – очевидный идеологический проигрыш. Сегодня ленины, дзержинские и прочие калинины по всей Беларуси – это памятники потерянному нами времени.

«Это же наша история!» – говорят противники идеи трогать символы большевизма. Например, перемещать их в музеи, если они имеют художественную ценность. Потерянное время – это тоже наша история. А ещё «наша история» – советская модель экономики. Её тоже нужно сохранить в качестве памятника по просьбам «ветеранов и коммунистов»?

Показательной оказалась история с выносом бюста Ленина из-за ограды Тракторного завода в общественное пространство Минска. Руководство МТЗ просто не осознает: за проходной – не их территория. Это территория города.

Но есть в ситуации с Лениным возле проходной МТЗ явный позитивный момент. Мы столько лет слышали отсылки к «просьбам ветеранов». Теперь можно абсолютно законно потребовать показать если не самих просителей, то хотя бы назвать их имена. Чтобы пообщаться лично. Чтобы журналисты могли обратится с просьбой об интервью к этим невидимым людям, от имени которых принимаются решения по изменению облика столицы Беларуси.

Если «откликнуться на просьбу» – это вполне законное основание для властей, беларусские граждане могут смело объединяться в небольшие группы и просить поставить памятники кому сочтут нужным.

В противном случае, властям придётся объяснять общественности, чем неизвестные «ветераны-коммунисты» лучше других граждан с точки зрения закона. Конечно, если такие вопросы от общественности будут.

Один принципиально поставленный вопрос может начать процесс разморозки более глобальной темы: кто такой Ленин для Беларуси.