Плюс на минус. Спин-оффы и сиквелы в пергидролевом начесе
Владимир Голубев. Диптих «Укрощение огня»
«Здравствуйте!» – обратилась я к сидящей на входе в галерею даме, чей внешний вид слегка театрально сочетал в себе строгую синюю форму и высокий пергидролевый начес. Ответа не последовало. «Добрый день!» – молчание.
Сделав громкий шаг по направлению к стражу музейного порядка, я поняла, что та мирно спит. Видимо, годы тренировок развили в ней способность замирать в позе, имитирующей бдительность: даже на расстоянии пары метров понять, что она психологически – не на посту, было невозможно. Решив не будить лиха, я на цыпочках направилась в сторону залов с выставкой.
«Молодоооой человек!» – тут же остановил меня громкий голос. «А куда это вы собрались? А билетик?» – в обрамлении рамы из свежеснятых бигудей на меня уставился пристальный голубой взор, без единого намека на признаки сна. «Да, но вы спали, я не хотела вас будить…» – промямлила я. «Я не спала! Я считала в уме!»
Думаете, персонал столичных галерей и музеев должен встречать своих посетителей иначе? Советую вернуться на землю. Как там говорят нынче столичные хипстеры? «Гэта Беларусь, дзетка!»
Развитие формулы «театр начинается с вешалки» в плоскость «музей начинается с персонала» логично и справедливо.
Собрался в маленький музей с экспозицией, не менявшейся со времен Брежнева? Милая бабушка в идеальном шерстяном костюме с янтарной брошкой – прекрасное приложение и источник дополнительных историй, которые вряд ли найдешь в интернете.
Решилась попытаться разобраться в современном искусстве? В Галерее Ў есть все шансы без записи попасть на экспозицию, по которой вас бесплатно собственнолично проведет куратор или молодой художник в узких джинсах.
Но есть в Минске и культурные институции, где поведение персонала можно логично объяснить лишь реализацией партизанской тактики «субверсивной аффирмации». Это когда поступки и комментарии не привлекают посетителей, помогая им насладиться «диалогом с прекрасным», а всеми силами отталкивают.
Смотрительницы, кассиры или охранницы, например, Дворца искусств или Художественной галереи Михаила Савицкого будто бы делают все возможное, чтобы минимизировать поток публики, не теряющей надежду и веру в потенциал официального арт-дискурса, удостоившегося престижных государственных площадок.
Облаченные в форму, помеченные бэджами с фамилией и названием учреждения, наделенные определенными правами и профессиональными обязанностями, они являются трансляторами дискурса власти и частенько с удовольствием вам об этом напоминают. На деле их позиция, возможно когда-то уместная в системе советского режима подчинения, в сегодняшних реалиях выглядит как тонко организованный подрыв авторитета институции.
Владимир Голубев. Диптих «Фрагмент. Погоня»
Посудите сами: кто захочет идти на выставку, платить за вход – и тут же ощущать себя провинившимся ребенком, оправдывающимся перед грозным бюстом очередной Марьи Петровны? Явно эти смелые работницы просто хотят уберечь публику от погружения в (не)доброе и (не)вечное. Может быть, в стенах этих галерей и дворцов действительно скрывается некий опасный «баг»?
Исследователи Инке Арнс и Сильвия Зассе в статье «Субверсивная аффирмация: мимикрия как стратегия сопротивления» описывают данную тактику сопротивления как зародившуюся в 1960-х в восточно-европейском искусстве и получившую распространение в репрессивных режимах. Они отмечают, что индустрия культуры ряда стран умудрилась вобрать в себя и апроприировать самые критические позиции и тем самым лишить их остроты. Поэтому «сопротивленческий потенциал сохраняет только подобная всепроникающему вирусу «ворская» тактика подрывной аффирмации». «Субверсивной аффирмации» всегда свойственно нечто преизбыточное, что «дестабилизирует порядок утверждаемого и превращает его в свою противоположность».
Идя на выставку члена Беларусского союза художников Мариты Голубевой и члена Беларусского союза дизайнеров Владимира Голубева «Плюс/Минус», я была открыта новому опыту.
Владимир Голубев. «... и Ева»
В пресс-релизе проект по-постмодернистски описывался одним из участников тандема как «выставка/инсталляция, выставка-проект, выставка как философский код и художественный шифр, уже в самом названии интригующая/провоцирующая зрителя/соавтора на креативную/интерактивную деятельность по созданию сложных поливариантных смыслов и ассоциация».
Всю «глубину/поверхность смысловой нагрузки» мне довелось ощутить на себе, в буквальном смысле, с порога. И дело даже не в спящей Горгоне с отсутствующими манерами – если рассматривать ее как часть провокационной задумки, то можно даже, скрепя сердце, смягчить боль от хамства буддисткой улыбкой и мантрой «Гэта Беларусь, дзетка!»
Подрывную по отношению к этой арт-институции деятельность явно осуществляла не только спящая охранница – над «Плюсом/Минусом» работала целая команда профессиональных пост-модернистских партизан.
Владимир Голубев. Фрагмент диптиха «Литерный 017 бис!»
Тут везде – результат работы лесного отряда. От графаманского текста (на самом деле, это, конечно, всего лишь кирпичик в осуществлении большой работы по подрыву) до записей в книге отзывов, где симпатичную, но все же представленную в форме «сборной солянки» выставку превозносили эпитетами вроде «гэта – сапраўднае мастацства, гэта – духоўнасць, якая натхняе і акрыляе мастака» и «пакідае след у нашых душах!»
Come on! Большинство работ – милые авторские шутки переосмысления функций привычных предметов. Мангал, башенка из кнопок, мотоцикл, стакан с чаем, грустный плюшевый мишка с инвентарным номером. След в наших душах? Я же говорю: «преизбыток, направленный на дестабилизацию порядка утверждаемого, превращающий его в свою противоположность»!
Марита Голубева. «Иллюзии»
Стоит признать, Владимир Голубев не обманул ожидания. В пресс-релизе (он же, видимо, также выполнял и функцию авто-кураторского текста «Плюс/Минуса») художник обещал рождение у публики «мультикультурных парадоксов и спин-оффов». И они на самом деле «родились»!
На протяжении всего времени знакомства с экспозицией рояль, расположенный в центральном зале галереи, настраивал работник. Чем не парадокс, действительно?
Звуки классических произведений, то и дело прерываемые для монотонного тестирования клавиши, только укрепляли ощущение случайного свидетеля реализации многоступенчатого, может быть даже и многолетнего, продуманного до мелочей плана подрыва.
С позиции «субверсивной аффирмации» проект заслуживает самой высокой оценки и пожеланий успеха. А с позиций духовного, культурного, образовательного или какого-либо еще потенциала? Да кому он нужен: партизанские тактики и подрыв изнутри, мастерская работа с локальным контекстом! Даешь сиквел во Дворце искусств!
«Журнал» также рекомендует:
Комментировать