Арт

«Парти-zан фильм». Зонг для Большого Брата

2096 Максим Жбанков

Новогоднее кино – не стиль, а жанр. Святочная сказочка для небритых мальчиков и помятых девочек. Одуревшая от истеричного шоппинга массовка хочет нежных поглаживаний и трепетных забав, взрывных страстей и утешительного финала. И чтобы каждому на выходе по мандаринке. Народ ждет оптовых поставок завозных чудес: ну какая веселуха без московских «Елок»? В этот раз, однако, случилось нечто новое: в праздничный поезд отважно запрыгнул и тут же заработал локтями «Парти-zан фильм» Андрея Курейчика. Наши в городе. Дождались. Ура?

Когда империя в руинах, приходят варвары. Когда индустрия в коме, грядет пора дилетантов. То, что сейчас происходит с беларусским кинематографом можно описать именно так: паралич державного кинопроизводства дал шанс экранному партизанству – частным инициативам и беззаконным выбросам креатива.

Мы уже пережили нечто подобное на закате СССР, когда прокат накрыла волна шлакового «кооперативного кино» из жизни кикбоксеров и прочих ночных бабочек. С одним существенным отличием: тогда на этом языке говорили перестройка и дикий культурный рынок, сегодня – «мягкая беларуссизация» в закатанной в беспробудную стабильность стране.

Новый фильм Андрея Курейчика не скажет ничего нового тому, кто уже знаком с трудами Андрея Курейчика. Невнятный сюжет формата двухминутного анекдота, растянутый на полтора часа. Одномерные герои c репликами прямиком из Comedy Club: «Уйдем в леса! Мы же беларусы!», «Я не дебил, я бизнесмен!», «– Что мы вообще сняли? – На торрентах посмотришь!»

Активное комикование с танцами на столах, баксами в унитазе и падениями в канализацию. Вялый монтаж и унылая вылизанная картинка. Минский бомонд в эпизодах. Плюс ресторанный саундтрек (где мощный львиный рык Куллинковича – как внезапная вишенка на двойном гамбургере) и гарнир из узнаваемых маркеров «тутэйшасці» в диапазоне от вечного усатого начальника до вышимаечек и бело-красно-белых браслетиков.

Все по плану. Все как обычно.

Проблема не в том, что на выходе мы получаем посредственный продукт: локальный экранный шлак важен и необходим как ментальный фастфуд – первичное утоление духовной жажды для нетребовательной публики.

Важно другое: вопреки всем громким заявлениям и звучным декларациям своих авторов «Парти-zан фильм» звучит как зонг о культурной зависимости. Песнь любви и ненависти для Большого Брата.

«Журнал» также рекомендует:

  

Чего хочет парочка юных героев – Винтик и Шпунтик, Шустрик и Мямлик, Арлекин и Пьеро, они же – Лёха и Денис? Продаться в Москву. Или нет: развести московских на бабло. Или нет: развести на бабло и после продаться по хорошему тарифу!

Они скачут вокруг заезжих русских, преданно глядят в глаза, лепечут парадную чушь, жонглируют «великими» именами «Тодоровский! Кончаловский! Астрахан!», по-лакейски подливают водочки, не против подложить хамоватому залетному режиссеру крашеную брестскую блонду – но при этом легко готовы ломать приезжим ноги и хоронить их в канализационных шахтах (аплодисменты в монтажной, осторожный смех в зале).

Холопская любовь-ненависть заставляет наших симпатяжек суетиться и кланяться, чтобы в итоге подсунуть поганым москвичам самопальную кассетку с потасовкой ряженых реконструкторов и ряженых бандюков. Зачем? А чтобы купились и купили. Мы же крутые! «Я вообще не думал, что делать кино так легко!» И вообще: «Свастика вам к лицу!».

За этим сюжетом и этими героями нет страны. Есть стайка вечно голодных недолюбленных гастарбайтеров, торгующих вразнос собственной провинциальностью.

«Мы хорошо сохранились! Бульбашы!», «Цыбуля! Национальный продукт! Растет только у нас!», «Да! Да! Мы едем в Москву!», «Харламов! Сняться с великим человеком!»

Юные любители быстрых денег не тянут на героев нового поколения. Да и вообще – не тянут. Поскольку тянуть особо нечего: ни истории, ни характеров, ни настроения, ни фактуры. Сплошная линия Сталина.

Присваивая чужое, рискуешь сам стать трофеем. Наши «новые независимые», с их претензией разрушить стереотипы восприятия беларусского как отстойного, эти самые стереотипы активно тиражируют и укрепляют – своей партизанской байкой про тройку лоховатых беларусиков, отмороженных хомячков в поисках ангажемента. Очень московское получилось кино. И, да – судя по всему, очень личное.

Автор в глухой обороне и прицельно гасит любимые мишени: здешнюю киношную бюрократию, пижонистых российских киногастролеров, хилых магистров компьютерных игрищ, пугливых чиновников и фанатов «мовы» (« Неўзабаве! – Что-о-о? – Это по-беларусски!»).

Но особенно любит критиков: в самом начале фильма возникает лысый бородач и, строго глядя прямо в зал, выдает трасяночный спич о сволочизме критицизма. А для тех, кто не понял, основные идеи чувак повторит еще и в финале.

Такой партизан-стайл зачищает среду лучше любой зондер-команды. Он выглядит до жути знакомо и абсолютно предсказуемо. Поскольку «альтернатива» по Курейчику – не яростный и дерзкий мир разрыва шаблонов, драйва и свободы экранного эксперимента. Это, скорее, машина славы. Cпособ прорваться к столу – на первые роли в наш душный провинциальный гламур. С кино как поводом для пьянки и угара, с разменом экспертизы на комплименты, с VIP-тусней и нарезкой под водочку («Ах-х-х, «Сябры»!»), косыми селфи, хвалебными речами и непременным групповым выходом на поклоны.

Курейчик в принципе больше чем его кино: автор последовательно режиссирует собственный статус. Еще до закрытой премьеры по поводу «Парти-zан фильма» было накручено столько, что собственно кино оказалось блеклым довеском к серии медийных выбросов. Картонной морковкой под елочку. Очередным поводом разлить шампань и громко сказать в телевизор.

Курейчик – это уже марка. И почти приговор: Андрей с поразительной энергией и фантастическим упорством занят воспроизводством банальностей, притворившихся национальным кино.

Еще по теме:

  

Комментировать