Арт

Куда вонзать духовные скрепы: практикум по принудительной стерилизации культуры

699 Лидия Михеева

Еще совсем недавно, наблюдая из Беларуси, можно было ощутить сильно заряженное поле культуры не только к западу, но и к востоку от границы. Для кого-то там сгущалось все самое прогрессивное, важное и близкое, замешанное на мощах литературных мамонтов – пушкиных-толстых-достоевских. Будучи русскими, они, де, проговорили для всего мира общезначимые ценности, а значит Россия – наш главный региональный «эмитент» универсальных смыслов.

Для кого-то полюс этого поля был исключительно под знаком «минус». Вся эта великая русская духовность виделась через призму ее же имперских амбиций, властных отношений по асимметричной схеме «метрополия – провинция».

Сегодня же новости культуры от восточного соседа больше напоминают новостные сводки с фронтов или криминальную хронику. Власть воюет с культурой – то авторитарно-тоталитарными методами, то «тупо – по-пацански» «решая вопросы». И не надо дожидаться никаких цивилизационных волн или влияния на культуру экономического кризиса, можно просто взять в руку лопату и самим выкопать себе могилу. Этот процесс и называется в сегодняшней России «культурной политикой». Именно благодаря ей сегодня взгляд на восток уже не связан с чувством гордости (для тех, кто ассоциирует себя с мифологемой великой русской культуры) или тревоги (для тех, кто никогда не простит ее шовинистического измерения).

Основное чувство сейчас – ужас с оттенком брезгливости. И жалость к тем, кого уже успели «распилить и выкинуть».

Так как превратить культуру в театр военных действий? Как сделать так, чтобы от слова «духовность» всех тошнило?

Совет 1. Сделать из Министерства культуры прачечную

Назначить в ней «начальником очистки» карьериста и плагиатора, который врёт не краснея. Поручить ему всю грязную работу – пусть разгоняет академии, приравнивает ученых-гуманитариев к тунеядцам, делает абсурдные заявления всех мастей. Как безобидно-безграмотного свойства – например, о «Рашке-говняшке», или же лишней хромосоме, которую имеет русский народ, так и открыто конфронтационные по отношению к уважаемым деятелям культуры (писателе, описавшем блокаду Ленинграда, Михаиле Гранине, кинодокументалисте Виталии Манском и так далее). А помощники ему пусть записываются кто хошь – хоть аристократия в лице Михалкова, хоть гомофобные депутаты. Исторически все будет выглядеть так, будто начальник очистки и его команда развалили все по личной инициативе и исключительно благодаря своим недюжинным менеджерским способностям. А системный характер геноцида культуры будет несколько замаскирован цирком и клоунадой.

Совет 2. Травите и стучите! Страна должна вспомнить старые добрые методы превращения художника в изгоя

Запрещать, не пускать, лишать… И, конечно, охаивать используя все ресурсы языка вражды, вплоть до лексики лагерников и гопников. Про Макаревича с его поездками туда, куда не надо, и его гражданской позицией всё уже немного притихло. Теперь настала череда Звягинцева. Государственных денег (хотя, они в ближайшее время ему вряд ли так уж понадобятся), ему больше не видать. Но вряд ли так уж ласкают его душу советы «пойти на Красную площадь, встать на колени и попросить прощения у всего русского народа», который он опорочил, да и куда более прямолинейные оскорбления. В сети можно найти множество не только унизительных, но и находящихся просто за гранью добра и зла материалов о Звягинцеве, вплоть до шизофренических текстов о том, что чуть ли не по вине режиссера в Украине умирают мирные жители и их дети. С фотографиями этих убитых детей.

И, кстати, травле подвергся не только сам режиссер, но и актеры, которые снялись в «Левиафане». Один из них, главный режиссер Самарского театра Валерий Гришко, сыгравший того самого архиерея, который и вдохновляет мэра города Прибрежный на отъем дома у главного героя, вынужден отстаивать не только свои честь и достоинство, но и рабочее место. Ведь в «правильно» устроенном обществе всегда найдутся «доброжелатели», готовые накатать коллективное письмо о том, что «неправильный» актер, сыгравший в кино «плохого священника», должен есть хлеб из рук исключительно Ходорковского, а из родного театра должен быть уволен.

Для культуры травля и доносительство имеет не только первичный и очевидный вред – унижение авторства и препятствие для нормальной работы художника. Побочным продуктом этого является то, что нездоровая атмосфера идеологических чисток делает самодостаточным антисистемный жест как таковой.

К художественным качествам произведения поневоле относишься максимально толерантно. Ну и что, что «Левиафан» – не самое удачное произведение Звягинцева с множеством плакатных жестов… Главное, что высказывание достигло цели, и Левиафан запищал и заплевался желчью.

Совет 3. Художник всегда неправ и должен оправдываться.

Новости уже из Новосибирска. Режиссер местного театра оперы и балета Тимофей Кулябин поставил «Тангейзера» Вагнера. Смело и умно переложив на современный лад. Идущая почти пять часов постановка – полностью переписанный сюжет Вагнера, в котором Тангейзер превращен в кинорежиссера, снимающего фильм «Венерин Грот» о неописанных в Евангелиях годах жизни Иисуса Христа. Предполагается, что эти годы Христос постигал не только духовную, но и плотскую сторону жизни, чтобы потом отвернуться от них и выполнить свое предназначение (не то чтобы ново и оригинально, правда?). Оригинальным как раз является многоуровневость повествования, где метания духа самого Тангейзера соотнесены с «историей в истории» про Христа, где человеческая трагедия, вопросы веры, поиска смысла жизни и тема любви и эротизма, рассказаны с вагнеровским масштабом – глубины бурения и детальной проработки повествования.

Опера «Тангейзер» в Новосибирском театре оперы и балета. Фото: Евгений Иванов, «Коммерсантъ»

 

Как и следовало ожидать, опера возбудила пристальный интерес православного духовенства. И вот уже подключился следственный комитет РФ, и уже проводит проверку «Тангейзера» по статье «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий». Вся соль в общем-то даже не в авторской интерпретации (чтобы его понять, нужно потратить 5 часов на знакомство с поставкой). Достаточно кодовых слов: Христос, вера, Вагнер. И кодовых образов – крест на сцене, обнаженная натура, какие-то там женские ноги. Христос – это же вотчина православной церкви, так что руки прочь! (Кстати, почему молчат католики, протестанты? Неужто в России больше некому за Христа обидеться? Крест-то на сцене из двух перекладин, не совсем православного образца…) Не простому смертному делать Иисуса героем своей постановки. И тем более о чем-то «думать», «философски размышлять» и «художественно осмысливать». Как правильно – вам расскажут и так. Так что выключите голову.

Самое интересное в этой истории даже не то, что православные функционеры пошли на Кулябина крестовым походом. Печальней всего то, что заведенные на директора театра и режиссера дела уже вынудили их «вступать в диалог» и почти оправдываться. Причем, перед Митрополитом Новосибирским, которых и подал на них жалобу, и от которого, видимо, зависит помилование спектакля и театра. Теперь художники приглашают духовное лицо «обсудить спектакль» и утверждают, что ничего «такого» не имели в виду. Да и Андрей Звягинцев сегодня просит не политизировать его фильм. Когда духовная скрепа вгоняется в нужное место и достаточно глубоко, художник и сам отказывает себе в праве «что-то иметь в виду».

Совет 4. Запретить всё взрослое.

Примеры с тем же «Тангейзером», отказом финансировать фестиваль документального кино Артдокфест, множеством выставок современного искусства и театральных постановок показывают: взрослые темы, и главное, взрослый подход к ним – наказуем. Официальная культура хотела бы видеть своих граждан детьми, которые радостно строятся в шеренги, по команде рожают третьего ребенка в семье (потому что демография), молча жуют гречневую кашу со щами, забыв не только вкус иностранного сыра, но и привычку отдыхать где-то бы то ни было, кроме Крым-наша.

И если в отношении потребителя культуры действует трепанация мозга пропагандой, то художнику в такой ситуации государством предлагается самостерилизация. Не надо смыслов. Следуй правилу Трёх Д: Делай-Для-Дебилов.

Даже советское «о-дето-вление» адресата культурной продукции не было таким тотально-выхолащивающим. Да, советская пропаганда была мощна и всепроникающа, а перед искусством ставилась задача быть внятным и затрагивать проблемы, важные для построения коммунизма. Но с этим православном мракобесием и идеологическом угаром уже не сравнится даже вялая цензура брежневизма. Впереди высоты сталинского культурного планирования – осилят ли и их сегодняшние кремлевские менеджеры от культуры?

Совет 5. Ограничить выбор художника кормушкой, подпольем и баррикадами.

И сделать так, чтобы он ощущал себя одиноким, вне групп и сообществ. Либо на войне – ведущим борьбу с другими группами и сообществами. Брать заложников – как Путин детей с онкологическими заболеваниями в истории с Чулпан Хаматовой. Отжимать собственность – как Михалков в истории с закрытием Дома Кино. В общем, любому человеку искусства должно быть понятно – выбор «за наших ты – или враг» неизбежен. Возможно, не все еще мыслят жизнь в искусстве в парадигме «свои» и «враги». И посему, необходимо сделать так, чтобы верх и низ, полюса кормушки и параши в культурном поле достаточно хорошо просматривались.

Очевидно, что множество этих «советов» по развалу культуры претворены в жизнь не только нашим восточным соседом. Что-то на полную реализовано и в Беларуси. «Черные списки» музыкантов, протекающие в нужный момент трубы клубов и ДК, милиция, срывающая презентации книг – наши собственные, национальные особенности деградации. Но есть надежда, что от полного самоубийства культуры по модели соседей нас отделяет какая-то цивилизационная преграда.

Будто нечто не поддающееся культурной стерилизации уже давно вызрело, но пока существует в полутьме, и остается только открыть окно и дать ему света и чистого воздуха.

 

Иллюстрация: Вася Ложкин

Комментировать