Жизнь

Гнать или не гнать: национальные особенности самогоноварения

«Юля, приезжай, бабка на выходных гнать будет!» – именно с таких засекреченных телефонных звонков начинались последние полгода поездки «в поле» фотожурналистки Юлии Волчёк. Она избрала в качестве темы в рамках образовательного курса «Русского репортера» проблему одновременно популярную и неизученную в Беларуси. Вдохновившись народными мифами и воспоминаниями из детства, Юлия решила снимать фотопроект о самогонщиках. Людях, которые несмотря на нелегальный характер этого занятия и угрозу штрафа в 30 базовых величин, продолжают свято следовать традициям национального самогоноварения и видят в этом вовсе не экономический, а культурный аспект.

«Журнал» решил не упускать возможности пообщаться с экспертом и узнать мнение фотожурналистки о том, кто и зачем сегодня, рискуя, продолжает заниматься производством нелегального алкоголя, тем самым укрепляя миф о самопальном алкоголе как о «туристическом символе страны».

– Юля, ваши фотографии в разные годы побеждали в номинациях конкурса «Пресс-фото Беларуси». Откуда взялась оригинальная идея заглянуть в эту криминальную область жизни беларусов?

– Мне всегда нравились закрытые темы, а места, куда непросто попадать, только привлекали. Самогонщики очень давно значились в моем списке тем, которые однажды я обязательно сниму.

Я помню, как моя бабушка варила самогон в деревне зимой. Она объясняла, что снег и холод самогоноварению только в плюс: зимой в деревне меньше людей ходят в гости друг к другу и вероятность того, что кто-то неожиданно заглянет, тоже меньше. Сам процесс тогда, в детстве, казался мне окутанным какой-то тайной и мистикой. В снегу бабушка охлаждала бачки, а произведенный напиток давали на нюх и пробу даже детям. Помню, что объем продукта был очень большим – как известно, в те времена запасы использовались часто не для «внутреннего потребления», а как валюта для расчета за различные услуги.

– СМИ не устают сообщать о достижениях милиции по выявлению самогонщиков, а объемы конфискованного продукта доходят до нескольких тысяч литров с тоннами самогонной браги. Например, за 2011 год в Беларуси было изъято и уничтожено свыше 1 миллиона литров самогона и самогонной браги. Могу предположить, что выйти на контакт и завоевать доверие «производителей» было непросто. Расскажите, как вы готовилась к съемке?

– На самом деле, заявив на фотокурсе тему, я и близко не подозревала, насколько это будет тяжело! Информация в интернете большой пользы не принесла: в то время как российский интернет пестрел сайтами с полезными данными об особенностях процесса, беларусский представлял собой, скорее, милицейские сводки о том, где, кто, кого и сколько «накрыл». У нас эта информация, видимо, считается секретной, а мне как раз хотелось снимать не в разрезе криминала, а о самой традиции и культуре!

 

«Журнал» также рекомендует:

  

 

Тогда я начала масштабно собирать информацию по знакомым, пытаясь спрогнозировать, кто может иметь доступ к самогонщикам и вывести меня на них. Я накидала такой список людей и начала к ним обращаться. В результате получилось так, что я сама ни к кому из самогонщиков лично напрямую не обращалась. Я выходила через посредников, которые помогали мне вести переговоры. Иногда на переговоры мы выезжали в команде со «связующим звеном» или же отправлялись снимать к «подготовленным» людям, к тем, кто уже знал о моем проекте и был готов в нем участвовать.

Всего получилось снять шесть из 15 мест, куда я еще планирую попасть, и дальше работая над проектом.

– В самые тяжелые экономические времена самогон действительно был своеобразной национальной валютой, особенно в сельской местности. Удалось ли вам во время общения с самогонщиками узнать причины, которые толкают их на рискованное занятие? Что есть самогон сегодня: национальная валюта, болезнь нашего общества или некий культурный символ?

– Однозначного ответа нет. Конечно, если раньше самогон был способом выживания, товаром, применимым для оплаты разных услуг в деревне, то сегодня эта необходимость отпала. Хотя мы, наверное, в условиях кризиса имеем все шансы перейти к ней снова!

А если серьезно, то сейчас рынок более чем насыщен алкогольной продукцией. И человек с любым размером кошелька может себе позволить, что угодно. Выходят, что люди гонят самогон по другим причинам: очень часто они продолжают семейную традицию, делают это для своего интереса, чтобы иметь напиток собственного производства для особых случаев – дней рождения, свадеб, похорон.

Может показаться, что гонит только взрослое население страны, но социальный портрет самогонщика, на самом деле, очень разнообразный. Например, я общалась с молодым парнем, который признался, что хочет попробовать возобновить процесс самогоноварения, применив найденный у своей бабушки старинный рецепт.

Может, мне просто повезло, и мой взгляд на эту тему имеет романтический характер, но люди, с которыми мне удалось пообщаться, действительно кажутся мне самыми обыкновенными. Самогоноварение для них – образ жизни, их искренний интерес, их культура.

– В статьях на тему проблемы алкоголя в Беларуси неоднократно фигурирует цифра 15. Именно столько литров спиртных напитков приходится в нашей стране на душу населения (при критическом, не ведущем к деградации нации показателе в 8 литров). И именно столько – 15 – процентов жителей Беларуси, по мнению экспертов института социологии Национальной академии наук, занимается самогоноварением. Нелегальная продукция составляет примерно половину общего объема потребления. Для сравнения, в странах Европы процент нелегального алкоголя варьируется от 7,3% (Португалия) до 34% (Норвегия). То есть в Беларуси самогона действительного много. Видите ли вы связь между алкоголизмом беларусов и высоким объемом потребления теневого алкоголя?

– Это тяжелый вопрос. Но я смею предположить, что связи нет. Но гораздо большую опасность, на мой взгляд, несет свободная продажа дешевых алкогольных напитков низкого качества, так называемых «чернил» и их популярность среди населения. Еще одной чертой алкоголизации является употребление в питье того, что для питья вообще не предназначено – лекарств, растворов, жидкостей бытовой химии. Объемы домашнего производства самогона не идут ни в какое сравнение с тем, на что государство сегодня закрывает глаза.

Действительно пугают и милицейские сводки об обнаружении крупных, заводского уровня, производств самогона, где за железными заборами действуют далеко не деревенские любители традиций. Напиток, который делают там в гигантских объемах, часто содержит опасные химические элементы, происхождение которых неизвестно. Я не знаю, на какой именно рынок они ориентированы – на беларусский, российский или на зарубежный, но такие новости действительно кажутся страшными.

– Как вы относитесь к легализации производства самогона? До 2009 года самогоноварение в Беларуси было разрешено «для своих нужд». Сегодня же произведенный в домашних условиях напиток можно попробовать лишь в строго обозначенных местах, например, в музейном комплексе «Дудутки», Национальном парке «Беловежская пуща», культурно-развлекательном комплексе «Белорусская деревня XIX века» и горнолыжном комплексе «Логойск».

– Мое общение с самогонщиками показало, что запрет 2009 года не оказывает на них существенного влияния. Люди продолжают гнать. Может быть, государство могло бы с большей гибкостью учитывать формат «своих нужд» народных умельцев и разрешить им варить самогон в небольших, контролируемых, объемах. Потому что, мне кажется, что на домашнем, локальном уровне это не так уж и плохо.

Эффективным будет не тотальный запрет, а введение рамок. Необходимо развивать и культуру питья. Ведь опасность связана как раз с тем, что наши люди не умеют пить, они не имеют навыка правильного умеренного употребления.

Я была бы даже не против поддержки самогона как некоего культурного бренда Беларуси, это могло бы привлечь в нашу страну больше туристов. А почему бы и нет? Достаточно посмотреть на опыт ближайших соседей, например Литвы, где различные настойки, домашний самогон по древним рецептам – модный туристический ход, популярный во множестве заведений.

Государство должно обращать внимание на вопрос продажи и покупки самогона, а вопрос «гнать или не гнать», равно как «пить или не пить» – должен решать уже сам человек.

Сами самогонщики сказали мне когда-то: сколько бы ни запрещали самогон, все равно люди гнали, гонят и будут гнать.

 

Фото: Юлия Волчек