Арт

Духless по-русски – облико морале

На экраны вышел фильм Романа Прыгунова «Духless-2» – долгожданный сиквел экранизации книги Сергея Минаева. Более цельный и захватывающий, чем первый фильм, «Духless-2» снова пытается идти в ногу с политическими трендами и претендует на социальную сатиру. Скатываясь, однако, в тотальное отрицалово любых координат и ценностей.

Встретившись со старым знакомым, топ-менеджером Максимом Андреевым на Бали, мы проникаемся новыми высотами духа и бездуховности, между которыми кочует его мятущаяся душа. Будто Евгений Онегин, он, лечась от моральных потрясений, окунается в стихию, свободную от столичных светских раутов и прекрасных незнакомок с накокаиненными ноздрями, и переосмысливает смысл жизни и свои чувства к прекрасной Татьяне (в фильме – активистке квази-«Войны» Юле).

Дауншифтинг тоже бывает элитным. В фильме он показан как переход от заколачивания бабла в стрёмной холодной Москве к просаживанию бабла в теплой уютной Юго-Восточной Азии. Универсальное средство для временной передышки от стрессогенного московского воровства, дауншифтинг, превращается из эколого-антипотребительской философии в фильме в аналог урковского «залечь на дно». Помогает он не только от душевной сумятицы, но и если вас объявили во всероссийский розыск по обвинению в сильно коррупционной деятельности.

Волею сюжетного «бога из машины», которого услужливо подсовывают Максиму сценаристы, его умиротворяющие медитации, упражнения в сёрфинге и забавы со смуглопопыми балийскими девами приходят к концу.

Так волшебное слово дауншифтинг уступает место иным важным словам – распилу и стартапу. Возвращение Максима из Бали в Москву, где никто кроме шантажирующих его оборотней в погонах уже его не ждет, раскрывает нам истинные значения этих понятий. Макс должен внедриться в качестве стукача в некие РосИнновации (гибрид Сколково и РОСНАНО), и узнать о том, что распил – он почти всегда легальный, главное знать, как пилить правильно. Антикоррупционная борьба МВД заключается в том, чтобы мочить тех, кто пилит без откатов нужным людям. Стартап – это красивый фантик для распила. Конкурс стартапов – питчинг – это школьный утренник, на котором бородатые хипстеры будут соревноваться, впаривая инвестору российскую версию инстаграмма и гаджеты, слизанные с устаревших разработок корейцев.

Начинавший на Бали «жизнь с чистого листа», Максим в этой московской среде как бы уже чужой. Уровень чистоты и честноты в его крови повысился до таких опасных дозировок, что он, бывалый кидала, на голубом глазу сообщает своему другу-начальнику из РосИнноваций, что приставлен на него стучать, а настучав – не забывает его еще раз об этом предупредить. Слеза размером с марокканскую мандаринку должна выкатится в этом месте из глаз тронутого до глубины души зрителя. Ведь был плохой, а стал – хороший! По-настоящему хороший! Говоря всем правду, Максим и плохих коррупционеров сдает плохим МВДшникам, и плохих МВДшников выводит на чистую воду. И даже наивным соблазнениям «девушки друга» (несмотря на то, что «друг»-то - плохой коррупционер) не поддается.

Над головой у Максима начинает образовываться нимб. Но, утерев горючие слезы, проницательный зритель уже смекает, что, видать, где-то в финале ему приготовили цыганочку с выходом. Так оно и оказывается.

В качественно слепленном продукте под названием «Духless-2» каждый шаг обречен уравновешиваться двумя шагами назад. Такова особенность главного героя – он не интересен как неисправимый циник, и тем более он скучен как ванильный идеалист. Сам драматургический движок дилогии о «ненастоящем человеке» основан на достоевском принципе: «грешить и каяться, грешить и каяться».

И отсылки к классике тут не случайны – их сценарная команда вмонтировала в фильм так же вдумчиво и аккуратно, как и социально-политическую повестку. Максим Андреев – он и знаток классики (цитирует Салтыкова-Щедрина), и ее персонаж. Он Чацкий, а местами и Чичиков – когда со стороны наблюдает за физиономиями новых помещиков, использующих вместо «мертвых душ» фикции никогда не заработающих стартапов для отмывания бабла. Его новая встреча на благотворительной вечеринке с Татьяной Лариной, его прежней возлюбленной Юлей, которая из политической активистки превратилась в статусную даму, жену форбсовского миллионера – способна умилить любую учительницу русской литературы: «кто там, в малиновом берете, с послом испанским говорит?»

Однако новая инкарнация пушкинской Татьяны, несмотря на стать и женский магнетизм уровня актрисы Друбич, оказывается похлипче своего литературного первоисточника. Вместо «но я другому отдана и буду век ему верна», поумневшая, вроде бы, Юля, со словами «Ты снова сломал мою жизнь. Спасибо», бросается на помощь «исправившемуся» Максу.

Но это все лирика. Отсылки, аллюзии, игры с литературным наследием. Нужны они в фильме с теми же косметическими целями, что и упругие попы балийских и московских девушек, несколько раз возникающие на экране и как бы вступающие в заочное соревнование друг с другом: вроде бы и в Москве есть полюбоваться, так зачем же зацикливаться на Бали?

Повторюсь, сценаристы в фильме – щедрые и справедливые конструкторы. Вложили в ленту всего побольше, компактно, и на любой вкус. И лазурные стены волн, и солнечные блики, и головокружительные виды из окон московских небоскребов, и сцена вандализма офисной техники под стихотворение «Не выходи из комнаты» (Иосиф Бродский feat. Noisia). Даже красавиц тут две – и вульгарная блондинка, и высокодуховная брюнетка… Есть место и для открытой сатиры – пародии на генерала Сердюкова (которого исполняет комедийный по своему амплуа актер Сергей Бурунов), и его даму сердца Васильеву, читающую ему в постели философскую лирику собственного сочинения.

Душа радуется от такого разнообразия – вроде бы, ну не должна заскучать при таком винегрете ни одна категория зрителей.

А многие скучают. Например те, кого остросоциальность и политика достала уже и по телеящику. Там распил – тут распил. Там РОСНАНО – тут РосИнновации… Там вечное, неискоренимое воровство и бесперспективняк – и тут они же. В первом фильме клоунами показаны были и самодовольные молодчики – топ-менеджеры, косящие бабло, и комично-инфантильные политические активисты – «Свободные радикалы». Все спускают жизнь в унитаз впустую – просто разными способами.

Во втором полюса действующих сил как бы поменялись, но с двух сторон снова два вида негодяев с гоголевскими «свиными рылами». Только одни по-европейски набриолиненные «инноваторы», а другие – более рыхлые и пельменеобразные «менты-антикоррупционеры». «Оба хуже», как говорил один небезызвестный специалист по языкознанию.

По этой же причине дилогия «Духless», которую можно воспринимать как, по сути, первый политический блокбастер на российском материале, многих просто бесит своим финалом. Суть совсем не в том, что исправившийся было Макс вдруг снова становится плохим Максом. Суть не в тени, брошенной адресно на российскую оппозицию и лично Навального. Проблема в том, что слишком уж очевидным становится, что главный циник в фильме – не центральный персонаж, «герой нашего времени», который мечется между ложью и правдой, выгодой и покоем. Сама рассказываемая история, где нет абсолютно никаких позитивных ценностей, которые не были бы доведены до самопародии, где ни один честный человек не был бы показан как витающий в облаках инфантил, – цинична в своей сердцевине. Сама российская действительность сконструирована в фильме исключительно из разного вида подлости и глупости, без альтернатив.

Единственный выход – тот самый дауншифтинг, та самая лазурная волна на балийском побережье, которая может накрыть с головой и вымыть из мозгов последние воспоминания о бессмысленной родине. И потому ключевое в фильме – не приказывающее молчание Путина в финале, и не антикоррупционная сказочка, а спасительное слово «загранпаспорт».